Удача – это женщина

– Мне кажется, что нет. Покер – это не совсем то, что хорошо воспитанные молодые леди изучают в школе.

Тут Фрэнси с грустью подумала, что ее-то воспитание как раз оставляло желать лучшего и мнение о ней мистера Стрэттона здорово отличается от суровой реальности. Но, подумав об этом, она решила, что опасности морского путешествия и многие сотни миль, отделяющие их от привычной жизни, пожалуй, позволяют немного дать волю фантазии. Ее настроение улучшилось, а на душе полегчало. Фрэнси почувствовала себя молодой!

– Я могу попробовать, но не слишком уверена, что у меня получится, – набравшись мужества, выпалила она.

– Кто знает, – возразил Стрэттон, пристально глядя на Молодую женщину. – У меня, например, другое мнение. – И они отправились в комнату для игры в карты. Обтянутые зеленым сукном ломберные столы пустовали, и Стрэттон удовлетворенно потер руки:

– Ну, что я вам говорил? Мы уже начали терять наших друзей-пассажиров.

– Меня вы не потеряете, – с уверенностью произнесла Фрэнси, в то время как ее спутник, перемешав карты, принялся их сдавать. У него были крепкие угловатые ладони с прямыми твердыми пальцами, и Фрэнси подумала, что руки, скорее всего, очень точно выражают сущность его характера – уверенного в себе и сильного.

Они не слишком усердно предавались игре, зато разговорились, и Эдвард Стрэттон рассказал Фрэнси о себе. Он объяснил, что является лордом Стрэттоном и свой титул унаследовал в возрасте пятнадцати лет, когда учился в школе при Итонском колледже. В настоящее время он вдовец, а его жена, Мери, умерла пять лет назад. Ему сорок два года, и у него трое детей в возрасте от семи до четырнадцати лет. Он сообщил ей также, что владеет большим домом в Лондоне на Честер-сквер, в самом фешенебельном районе Белгравия. Помимо дома, ему принадлежит фамильное поместье Стрэттонов около Инвернесса на севере Шотландии, где самая красивая природа в Европе и где протекает речка, в которой водятся лучшие в Шотландии лососи. Фрэнси, вопреки ожиданиям Стрэттона, не ответила откровенностью на откровенность, поскольку, честно говоря, не представляла себе, о чем бы она могла рассказать.

– Я увижу вас за обедом? – спросил он, с любопытством поглядывая на свою не очень разговорчивую собеседницу. Фрэнси утвердительно кивнула в ответ, чувствуя, что вот-вот покраснеет.

Вернувшись в каюту, она стала размышлять о том, что же все-таки рассказать ему о себе. В сущности, она не кто иная, как самозванка, путешествующая под видом респектабельной вдовы, и Фрэнси готова была спорить, что, узнай Стрэттон правду, вряд ли он стал бы даже разговаривать с ней. Она повторяла себе сто раз кряду, что в ее положении лучше всего есть в каюте, но, тем не менее, все время поглядывала на часы, стрелки которых неумолимо приближались к восьми. Ровно в семь сорок пять Фрэнси оделась. Она торопливо надела нежно-голубое платье с глубоким треугольным вырезом на груди и с длинными облегающими рукавами, к плечу приколола искусно сделанную из кремового шелка большущую розу и надушилась жасминовыми духами. Затем она тщательно причесалась и посмотрела на себя в зеркало. Фрэнси нервно пыталась уверить себя, что наряжается вовсе не для Стрэттона – просто того требуют приличия, и не больше. Она присела на край постели, постаралась мысленно собраться и через десять минут покинула каюту. Поправив аквамариновый шарфик, закрывавший плечи, она решительно двинулась по длинному коридору в сторону кают-компании. Теперь Фрэнси выглядела, как серьезная деловая женщина, решившая надеть вечером голубое шелковое платье.

По пути она не встретила ни одного пассажира, а когда, миновав широкий вестибюль, вошла в просторную кают-компанию, то обнаружила, что, кроме нее, там находилось не более семи пассажиров, включая капитана, и среди них ни одной женщины. Капитан Лейрд любезно поздоровался с ней.

– Присаживайтесь за мой столик, миссис Хэррисон, – пригласил он Фрэнси. – Сегодня вечером нас здесь слишком мало, и мы с удовольствием примем вас в нашу мужскую компанию. Присутствие хорошенькой женщины всегда благотворно действует на джентльменов.

Кают-компания выглядела весьма пустынно – со столиков убрали бокалы и столовое серебро во избежание ненужных убытков, но стол капитана, как и прежде, сиял великолепием. Все предметы сервировки устойчиво стояли на своих местах, закрепленные в специальных ячейках. Капитан Лейрд усадил Фрэнси по правую руку от себя, а с другой стороны рядом с ней расположился Эдвард Стрэттон.

– Я боялся, что вы не сможете перебороть качку, – прошептал он с улыбкой, наклонившись к ней.

– Я едва не осталась у себя, – честно призналась Фрэнси, но не стала говорить лорду Стрэттону, что не качка была тому причиной, а он собственной персоной.