Удача или Смерть (СИ)

— Ясен пень слышал. Года два назад нашу деревушку оккупировали и налоги дикие взымали. А генерал их, как там его, Ольский, и вовсе трёх человек казнил за неуплату, а когда они уходили, почти всё пшено с полей забрали! — рассказал он. — А что Лиса хитрого… сидели у меня как-то наёмники и краем уха я тогда услышал, что помер этот Лис, так что не пытайся меня надуть! Знаю я вас, ушастых, хитрые, как демоны!

Тали опешила и отодвинулась. Два года назад Армии Братства тут и в помине не могло быть, а выходит, что в королевстве они пробыли не пару недель, а грёбанных два года.

— А терь проваливай отсюдова! — рявкнул хозяин.

— Потише, — буркнул Август, усевшись на табуретку. — Слушай, что будет если ты нас ещё раз пошлёшь — сюда придёт мой полк, разгромит твою деревню, а я лично прирежу всех твоих родных и отрежу тебе член, который потом затолкаю тебе в рот и заставлю сожрать, затем вспорю тебе брюхо, но не обычным путём, а таким, что ты останешься ещё жив и я смогу дёргать твои кишки, как захочу! — тон его был грубым и внушал беспокойство даже Тали, знавшей, что на такое он не способен. — А если ты примешь вот эту плату… — он кинул на стойку несколько золотых монет и ухмыльнулся. — То, возможно, ничего, ранее сказанного мною, не случиться.

Хозяин нахмурился и нагнулся к Августу с довольно неприятным выражением лица.

— Я если я пойду и расскажу всё элтийским солдатам, засевшим не далеко?

— То тогда они тоже познают, каков их член на вкус, — съязвил Август, пододвинув монетки к мужчине. — А ещё нам нужна ванна. Надеюсь, тут такая роскошь имеется?

Хозяин отпрял и лицо его смягчилось. Он взял блестящие золотые монетки и сунул их в карман фартука.

— Мы хоть и в деревне, но у нас всё не настолько плохо. Есть у нас ванная, в подвале, но мыться вам придётся самими, — рассказал он. — Ишь, Аристократов понаехало! Вторая комната, справа от лестницы, ваша.

— Хорошо, что мы вот так вот всё решили, мирно и вовсе без угроз, а лишь с шутками, — усмехнулся рыжий, встав с табуретки и дёрнув Тали за плечо. — Пошли.

Дабы не тратить много времени на очередь, ванную они приняли вместе и самое удивительное, что ванна в понимании Хозяина Таверна — это самая настоящая железная ванна, а не громадный деревянный тазик, в котором вода волшебных образом утекает. Эта особенность столь грязного места и отдалённого от больших городов Тали несметно порадовала.

Очистив своё тело от двухлетней, если судить по словом хозяина, грязи, они наконец-таки увидели комнату, чья запущенность их немного смутила, но они ночевали в лесу, в пещерах, среди трупов, а потому, не особо противясь, всё же устроились на жалком подобии двухспальной кровати. Даже подобием эту конструкцию из ящиков и матраса было сложно назвать.

— Слушай, а ты бы реально отрезал ему причиндалы и заставил бы съесть? — с нездоровым интересом спросила Тали, упав на кровать и пожалев, что не вспомнила о ящиках под матрасом.

— Да. С его родными я бы сделал тоже самое, — сухо ответил Август, стягивая ботинки. — Как и с Элтийцами, хотя для них я бы придумал более жестокие предсмертные мучения.

— Почему же ты так не любишь элтийцев? — Тали много раз задавала этот вопрос, но Август постоянно парировал его, но теперь он слишком устал, чтобы думать.

Он достал из-под плаща, кинутого на пол, флягу, наполненную вином, глотнул и икнул.

— Когда я был ещё ребёнком и мои родители были живы, мы бежали из какой-то страны, чьё название я не помню. Я не особо понимал, что происходило, но понимал то, что за нами гонять плохие люди. Насколько я понимаю, спокойно мы прожили всего год, поселились на побережье Ордуила и однажды я увидел громадную флотилию с элтийскими знамёнами, что стремились прямо с запада прямо на нас, — он ещё глотнул вина и лёг на кровать. — Тогда мы бежали прочь, но элтийские войска развернулись слишком быстро и спустя пару дней какие-то люди нашли нас в ночлежке, что рядом с Аркадией. Они… изнасиловали мою мать несколько раз, а отца вынуждали смотреть на это и заодно избивали хлыстом с шипами, которым обычно избивают рабов. Потом они собрали кострища, как для ведьм, и привязали нас всех к балкам под горкой хвороста…

— Так вот откуда у тебя ожоги на ногах… — поняла Тали, тихо перебив Августа.

— Они вылили на хворост несколько бочков огненного сока, а затем подожгли кострища под родителями. Те были ещё живы, когда огонь начал лизать им ноги, они были живы даже, когда огонь полностью поглотил их и им оставалось только кричать от дикой боли, — холодно произнёс Август, смотря на язычок пламени, что играл в лампе и вызывал те воспоминания в мельчайших деталях. — Меня они решили сжечь последним, чтобы я, как они сказали, насладился картиной во всей краске, что я понимал, что меня ждёт и рыдал, а я рыдал. К ночи, когда тела родителей уже превратились в угольки, они подожгли и меня, однако, пошёл дождь и пламя успело облизнуть лишь ноги.

— И как ты выбрался?