Удача лишней не бывает (СИ)

— Роберт, вы понимаете, что народная молва и так уже связала нас вместе? Причем даже до меня доходят такие подробности наших с вами постельных игрищ, поневоле подумаешь, что кто-то каждую ночь держит свечку в вашей спальне, — я тихо засмеялась, мы как раз вошли в главный зал. Гости стайками стояли вдоль стен, и прожигали нас взглядами, насквозь фальшивыми и льстивыми. По мере нашего продвижения, женщины и девушки приседали в реверансе, а мужчины склоняли головы в знак приветствия. Я конечно преувеличила слухи, никакие подробности моих ушей не достигали, просто меня они не интересовали. Но принца сам бог велел напугать.

— Чем вас не устраивает статус моей фаворитки? — удивился мужчина, хотя я ожидала от него праведного возмущения. А не он ли сам эти слухи распускает? — Уверяю, каждая девушка из этого зала мечтает быть на вашем месте. Я молод, хорош собой, знатен, богат, не женат.

— Вы забыли добавить, умен, щедр, люблю детей, — принц кивал, а на последней фразе слегка запнулся, бросив на меня странный взгляд. Я же, как он и просил, улыбалась, в душе посмеиваясь над самонадеянностью некоторых граждан. — А насчет фиктивного статуса, которым вы меня снабдили, не спросив моего мнения, я к нему отношусь спокойно. Главное, чтобы вы случайно не решили воплотить его в жизнь.

— Почему нет? Вы красивая, умная женщина, признаюсь, я был бы только рад этому, — Роберт быстро оправился от моих слов о детях и теперь его голос звучал вкрадчиво, интригующе и обещающе. Даже не представляю, сколько надо тренироваться, чтобы добиться такого эффекта.

— Не вы ли, не далее, чем три дня назад, говорили, что как любовница я вас не интересую?

— Я тогда вспылил, были причины, а вы просто попались под горячую руку, — хмыкнул принц, милостиво улыбаясь окружающим и крепче, чем надо сжимая мою руку. Я немного подождала, вдруг у королевского сынка проснется совесть и он извинится, но так и не дождалась. Что ж, он сам виноват.

— А может дело в экономии? Не вы ли переживали за лишние траты? А так дела на меня бы все скинули вместе с напряжением в постели, и можно не тратиться еще и на содержанку. Не так ли? — никогда не любила говорить гадости людям, но почему-то цеплять принца мне доставляло какое-то извращенное удовольствие.

— Агнесс, вы забываетесь, — с мягкой полуулыбкой произнес Роберт, но в его глазах играли отголоски ярости. Ладно, я не самоубийца, лезть на рожон не буду.

— Хорошо, эту тему я больше подымать не буду. Но и вы примите, как данность, нас связывает только дело, и ничего больше. Если уж станет совсем невмоготу, вы всегда можете сделать мне предложение руки и сердца. Обещаю подумать, — лучезарно улыбнулась принцу, чтобы у окружающих не возникло сомнений, что нас связывает пламенная любовь.

— Что значит «обещаю подумать»?! Да кем… — взвился мужчина.

— Роберт, от вас ждут приветственного слова, — заворковала я, предано глядя в глаза принцу. Краем глаза замечая баронессу, которая крутилась рядом с нами и не рисковала отвлечь принца от разговора. Интересно, что она слышала? Вряд ли много. Но я ей сейчас подкину пищу для размышлений. — О нашем будущем мы поговорим позже.

— Вы правы, милая Агнесс, сейчас не время. У нас еще вся ночь впереди, — плотоядно улыбнулся принц, поцеловал мне руку и окинул многообещающим взглядом. Окружающие наверняка подумали, что нас ждет бурная ночка в спальне Роберта. А вот я поняла, кто-то мне еще припомнит все мои сегодняшние слова. Причем, зная хватку Его Высочества, он мне ее продемонстрировал еще при первом знакомстве, без ответов меня не отпустят. Значит, надо скрыться с его глаз, пока не остынет.

Но это было проще решить, чем сделать. Роберт не отпускал меня ни на шаг, прикрываясь мной, как щитом. И стоит сказать пару слов в его защиту, ему было чего опасаться. Со спины нас прикрывали трое телохранителей, но это ни в коем образе не мешало каждому из присутствующих подойти и засвидетельствовать свое почтение правящей семье. И ладно когда это были отцы семейства, которые говорили несколько слов, кланялись, что-то спрашивали и через пару минут отходили. А вот их жены и дочери этого делать не спешили. Девушки в основном отмалчивались, краснели, стреляли глазками в сторону принца, корчили мне рожицы из-за веера, в целом вели себя нормально. А вот мамаши проявляли чудеса коммерческой хватки, они с таким упоением рекламировали своих дочек и их мастерство. Даже мне захотелось взглянуть на девушку, «прекрасную, как ангел и умелую, как одалиска» или на картину, «вышитую слезами невинных дев».

Если бы меня действительно что-то связывало с принцем или, не дай бог, я бы была в него влюблена, то извелась бы от ревности.