Удача любит смелых

— Харашо, — осклабился бандит. — Тенгиз вас недавно вспоминал, да. Особенно Мышу. Поговорить хотел. А тут вы сами приехалы. Хорошый звэр сам на ловца бэжит. Так у вас говориат, да? Садитэсь в машину, я сейчас подскачу, буду показывать дорогу. Абхаз вас ждёт. С нэтэрпением.

Глава 25

Слова Абрека меня заинтриговали и одновременно насторожили. Когда такой персонаж, как Тенгиз «хочет поговорить», жди неожиданных сюрпризов. И не факт, что они будут приятными.

С другой стороны, если бы у него имелись серьезные претензии, нас бы встречал не одинокий, дружелюбно скалящийся Абрек, а целая делегация отморозков. Ещё один плюс: кавказец всячески выражал расположение к нам.

Понятно, что он артист ещё тот, и может так же, приветливо улыбаясь, перерезать глотку «новым друзьям». Но смысла в подобном спектакле я не видел. Так что, будем надеяться, всё пройдет нормально.

Спереди притормозила черная «волга». Водитель опустил стекло. Наружу высунулась коротко стриженная голова Абрека. Он махнул рукой, приглашая ехать следом.

В окне замелькали огромные белоснежные корпуса санаториев. На открытых балконах с легкими ажурными ограждениями-балюстрадами, изображавшими раскинувшиеся во все стороны цветущие растения, деловито копошились и просто стояли люди. Женщина развешивала на веревке мокрый купальник, мужчина курил, облокотившись на перила. Старик лет семидесяти наслаждался окружающими видами, неторопливо прихлебывая чай из чашки. Мимо проносились аллеи огромных реликтовых сосен, величественных кипарисов, экзотических пальм с огромными мясистыми листьями, и другие, раскинувшиеся во все стороны зеленым ковром растения, названий которых я не знал. Город смотрелся очень красиво, и произвел на меня впечатление. Ухоженные уютные аллеи в окружении деревьев, благоустроенные скверы со скамеечками, галечные пляжи, где принимали солнечные ванны, плескались в море толпы отдыхающих. Люди были расслабленными, сверкали улыбками, ели мороженое, играли в бадминтон и волейбол. Ушлые фотографы снимали довольных папаш и мамаш с детьми, предлагая надеть бутафорские черкески или переодеться в пиратов, повязав косынки и кушаки. От всего этого, веяло такой беззаботностью, спокойствием и счастьем, что горло скрутил спазм. Всё-таки было в советской действительности семидесятых-восьмидесятых что-то теплое, искреннее, светлое, создающее неповторимую атмосферу, которую с ностальгией вспоминают миллионы пожилых людей, проживших часть жизни в СССР. И искренне жаль, что, в моей прошлой жизни, это ушло в небытие вместе с канувшим в прошлое первым социалистическим государством.

Через минут пятнадцать череда корпусов санаториев и жилых домов сменилась горными склонами и огромной рощей с нависшими над дорогой соснами-великанами. Машина Абрека, притормозила и повернула направо, заезжая на лесную дорогу, усеянную иголками и шишками. Мы повторили маневр, стараясь не выпускать из виду, маячащий впереди багажник «волги». Ещё пять минут поездки, и зрелище, представшее перед глазами, заставило Олега изумленно присвистнуть.

— Ни фига себе, — потрясенно пробормотал он. — Глазам своим не верю.

Перед нами, посреди сосен раскинулась огромная поляна. Двухметровый кирпичный забор с художественной облицовкой из горного камня, и фонарями-светильниками на миниатюрных башенках, напоминал крепостную стену. Перед ним простиралось безупречно ровная асфальтированная площадка способная свободно разместить десяток легковых автомобилей.

Но поразило Олега не это. За забором, среди огромных деревьев, виднелся дом, больше похожий на сказочный дворец или резиденцию средневекового монарха. Белоснежная штукатурка сверкала в ярких лучах летнего солнца, слепя глаза. Три этажа с огромными овальными окнами, громадная веранда, парочка полукруглых балкончиков, бледно-серая, явно зарубежная черепица, всё это создавало ощущение нереальности происходящего, учитывая, что на дворе лето восемьдесят шестого, КПСС по-прежнему ведет народ к победе коммунизма и показательно борется против воров, расхитителей социалистической собственности и подпольных деляг.

— Это звездец, — Олег всё не мог успокоиться, рассматривая открывшееся великолепие, обалдевшими глазами. — Скажите мне, что я сплю.

— А что тебя удивляет? — улыбнулся я. — Не ожидал? Понимаю. Всё дело в разнице менталитета.

— Посидыте зыдесь, мынут пят, — крикнул выбравшийся из «волги» Абрек, — Я Тэнгизу доложу, что приехали, и скажу, чтоби ворота открылы.

— Хорошо, — ответил я, приоткрыв дверь машины. — Мы подождем, сколько надо.

Абрек постучал в калитку, находившуюся справа от больших металлических ворот, украшенных причудливыми узорами. За воротами мелькнул темный силуэт. Бандит что-то коротко гортанно крикнул, щелкнул засов, калитка бесшумно приоткрылось, и кавказец одним кошачьим движением ловко просочился в образовавшуюся щель, не забыв прикрыть за собой дверь.