Удача любит смелых

— Подожди, так что, мы можем официально работать и расширяться? — оживился Ерванд. — И никакой ОБХСС-ШМСС не прицепится? Это же здорово.

— Да, так должно стать через пару лет, — довольно подтвердил старейшина. — Приготовления к принятию и запуску законов о кооперации идут полным ходом. Я тебе ещё одну интересную вещь скажу. Помнишь, мы с тобой обсуждали сделку по золоту? Там нам неплохой куш светит за посредничество. Я тебя еще попросил всех наших с охотничьим оружием собрать. До поры молчал, но сейчас скажу. Золото продавать Миша с друзьями будут. И у Ашота там доля имеется.

— Откуда они его взяли? Папа, ты что, не понимаешь? За такое количество рыжья нам могут голову открутить, — Ерванд даже подпрыгнул от возмущения на кресле.

— Сядь и успокойся, — холодно одернул сына Левон. — Всё относительно нормально. Обстановку пробивали, шухера никакого нет. Были бы люди серьезные, точно волна бы пошла. А её нет. Твой отец ещё в здравом уме. Поэтому первым делом с Мишей по этому поводу поговорил. Он мне кое-какие моменты прояснил. Я ему верю. Всё должно нормально пройти. А если нет, мы знаем за что рискуем. Чтобы ты не психовал, поясню, проблем быть не должно. Золото продаем надежным людям, я их знаю давно. Оно уедет на Кавказ, частично будет переплавлено, частично продано коллекционерам. Страхуемся во время сделки только потому, что у кого-то башня может упасть. Деньги от сделки ожидаются огромные. Но, как там у русских говорится? Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

— Подожди, — нахмурился сын. — А тебе не кажется, отец, что этого бандита к Ашоту в тюрьме банально подвели? Как-то это подозрительно всё. Выскочил как чёрт из табакерки, рассказывает такие интересные вещи, сделки крупные через нас проводит.

— Не кажется, — покачал головой патриарх. — Ты же знаешь, я умею разбираться в людях. Есть некоторые непонятные моменты, но пока я Михаилу верю. Но это не значит, что расслаблюсь. Буду продолжать за ним внимательно наблюдать и периодически проверять. Не волнуйся, всё под контролем.

— Ой, смотри, папа, — вздохнул Ерванд. — Может твой Миша хороший человек. Но чужой. Я ему не доверяю. Может всех нас под монастырь подвести. Сам понимаешь, ему о нас знать лишнего не надо.

— Ты меня учить вздумал? — усмехнулся Левон. — Я всех коммунистических вождей пережил, начиная со Сталина. Всякое было, но тюрьмы избежал. Именно потому, что разбирался в людях, никогда не ждал, когда за мной придут, а всегда действовал. Даже внуки всего не знают, чем занимался, через что прошел. Сейчас сижу перед тобой, наслаждаюсь солнцем на веранде в окружении цветущего сада. Хорошо пожил, оставил на земле большое потомство, посадил дерево, построил дом. Мои родные устроены, прилично зарабатывают и всем обеспечены. А ты поучать меня вздумал. Не много на себя взял, сынок?

— Прости, папа, — виновато опустил глаза Ерванд. — Просто переживаю за Ашота. Они всё-таки рисковым делом занимаются. Всякое может быть.

— Понимаю, — кивнул патриарх. — Но учти, Ашот уже совсем взрослым стал, настоящий мужчина.

Старик тепло улыбнулся, вспомнив внука, и продолжил:

— Нельзя парня постоянно прятать за маминой юбкой и за спинами родственников. Он тогда сам как женщина станет — слабым и беспомощным, не подготовленным к трудностям. При любом серьезном испытании сломается как спичка. Но это не значит, что я не позаботился о внуке. Ты только из республики приехал, поэтому не в курсе. Я с Ашотом в Одессу нашего Гурама отправил, на всякий случай. И инструкции ему дал, как действовать в любой ситуации. Так что, не беспокойся, сын, повторяю, всё под контролем. А с Мишей наш Ашот может многого достичь. У этого парня стальная хватка и отличная деловая сметка. Они уже солидные деньги зарабатывают. А будут ещё больше. Если так и дальше всё пойдет, твой сын и мой внук в будущем станет одним из богатейших людей страны. Я не шучу.

— Дай бог, отец, — Ерванд подхватил двумя пальцами ножку бокала, пригубил вино и отсалютовал отцу фужером. — Дай бог.

* * *

Просторная комната отличалась спартанской обстановкой. В углу сиротливо стоял небольшой шкаф с сияющими пустотой книжными полками. На потертом паркете раскинулся старенький тряпичный коврик. Середину помещения захватил круглый стол. На массивной столешнице гордо возвышалась бутылка «Пшеничной». Рядом примостились самодельная пепельница из консервной банки и тарелка, заполненная нарезанными кружочками солёных огурцов и ломтиками розовой вареной колбасы. Парочка стульев по бокам была небрежно отодвинута в стороны, на третьем сидел хозяин, с интересом рассматривающий стоящего перед ним гостя.

Пауза затягивалась, заставляя посетителя нервничать. Здоровенный бугай явно чувствовал себя не в своей тарелке: переминался с ноги на ногу и виновато отводил взгляд от болезненно худого мужчины с седой шевелюрой. А тот, в свою очередь, рассматривал визави с примесью легкой брезгливости — как какого-то особенно мерзкого таракана.

— И шо вы имеете мне сказать, Фима? — наконец прервал молчание хозяин.