Удача (СИ)

Удача

Глава 1

Максим Медведев

— Макс, ты где? — голос дежурного по части, искаженный древним динамиком ТА-57, ввел меня в недоумение. В смысле где? Ты мне что, на сотовый звонишь?

— Я в банке, задерживаюсь, скоро буду. — подумав, ответил я.

Дневальный покосился на меня и, поймав ответный взгляд, резко выпрямился, устремив подбородок к потолку. Как вам деды говорят, принуждая выше задрать голову по команде смирно? «Где ваш дембель, душары?»

— В какой банке? — продолжал разоряться дежурный.

— Ну это, в стеклянной такой. — задушенный всхлип, похожий на хрипенье умирающего стартера, заставил меня вновь обратить внимание на рядового с тумбочки, вовсю стискивающего побелевшую нижнюю губу.

— Что ты там делаешь? — казалось, даже резина на корпусе телефонной трубки ташки попыталась принять вид недоумевающего смайлика, восприняв эмоции собеседника.

— Огурцы солю. — разглядывая солевые разводы на пропотевшей зелени формы отжимающихся солдат, продолжил я вводить коллегу в курс дела. — Вот только попки горькие поотрываю.

— В марте огурцы? Какие, к святым ёжикам, попки, — взорвался дежурный.

— Я же говорю, горькие.

— Медведев, тебя команч вызывает. — смирился с моей тягой к кулинарным экспериментам голос в телефонной трубке. — У тебя двадцать минут. За тобой машину послать?

Я отклонился в сторону, чтобы посмотреть в окно, на стоящее в пятнадцати метрах от казармы здание штаба. Машину. Доехать, как говорится, с ветерком. Накрутили, видать, хвоста дежурному, совсем в неадеквате.

— Нет, скоро буду. — я аккуратно положил трубку в гнездо волокнитового корпуса аппарата и, несколько раз глубоко вздохнув, придал лицу самое кровожадное выражение из доступных. — Отставить! — повернувшись в сторону взлетки, гаркнул я. — Встать! Равняйсь! Смирно!

Я прошёл мимо вытянувшихся солдат, так сказать, четвертого периода службы. Я всё понимаю, стодневка окончена. Отпраздновали приказ — святое дело. Но от алкогольного амбре, ударившего в нос по приходу в казарму, хотелось срочно закусить.

— Ну что, буддисты, дембель в опасности. — начал я неторопливое внушение компании отпраздновавших скорое увольнение в запас. Почему буддисты? Два года назад мне в роту скинули двадцать четыре тувинца, из которых по-русски, с огромным трудом, разговаривали от силы трое. Остальные понятия не имели о таких трудностях. Вообще с языком проблем не было, как и навыков говорить по-русски. Через неделю я напился. Что характерно, к моему выходу из помутненного состояния я знал несколько слов по-тувински, а молодежь исправно выполняла все команды. Два года пролетело, и вот они — красавцы. Элита. Отличники боевой подготовки. Поубивал бы.

— Забыли заветы мадьяпана, сатья? — лыбятся, гады. Понятно, армия заставила забыть про первую заповедь, прана-атипата, не убий которая. Какое тут не обманывать и не употреблять. И ведь мне их, через полторы недели, всю толпу отправлять домой, не на губу ж их. — Короче, шаолини, я к командиру части. По возвращении я захожу в располагу и дико охреневаю от идеального порядка. Всё ясно?

— Так точно! — двадцать четыре луженые глотки. Ух, сила, хоть и с ужасным акцентом.

— Ну и ладненько. Второй, третий период службы, через две минуты я вас наблюдаю в курилке у КПП, в расслабленном состоянии. Время пошло. — недембеля рванули по указанному адресу под откровенно разочарованными взглядами боевых тувинцев. — Олча-оол, за старшего. Разойдись!