Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ)

Тёмные ресницы барышни дрогнули, зелёные глаза испуганно расширились, но Елизавета Андреевна не сделала ни малейшей попытки освободить руку, лишь вздохнула порывисто и губки алые чуть приоткрыла. Алексей же, по-прежнему не сводя с Лизы потемневших от сдерживаемых чувств глаз, медленно поцеловал каждый пальчик барышни, начиная с наколотого, и в завершение коснулся губами ладошки, словно печать поставил, подтверждающую, что барышня его и ничья более.

«Господи, что же я делаю, на нас же Алеся смотрит!» - молнией пронеслось в голове госпожи Соколовой, заставив её испуганно дёрнуться, вырвать руку и поспешно отпрянуть, едва не ринувшись с лавки.

Алексей Михайлович вздрогнул, словно его наотмашь ударили, вздохнул, точно от сна пробуждаясь, даже глаза потёр и хриплым официальным тоном, неприятно царапающим уши и звучащим как оскорбление, произнёс:

- Прошу прощения, Елизавета Андреевна, я никоим образом не хотел Вас обидеть. Если Ваш жених потребует сатисфакции, возражать не буду.

«Жених? Какой жених? - Лиза со смесью удивления, непонимания и досады посмотрела на следователя, не сразу сообразив, о чём он говорит. – Ах да, конечно, Петенька, как я могла забыть! Только он-то здесь причём, ведь всё произошедшее его никоим образом не касается…»

Барышня прижала руку к губам, словно крамольная мысль могла вырваться на свободу словами, безвозвратно руша и невероятно усложняя всё вокруг. Нет-нет-нет, так нельзя, это всё морок, наваждение, последствие дурного влияния артефакта, он же любовный! Елизавета Андреевна посмотрела на зажатую в руке брошку и отчётливо поняла: морок или нет, глупость или случайность, но всё произошедшее она не забудет, Петеньке ни о чём рассказывать не станет, а артефакт всенепременно купит, сколько бы он ни стоил, благо тётушка для неё денег не жалеет, особенно на украшения с нарядами.

Алексей

Я никогда не верил в магию, гадания, привороты и прочую чепуху, которая так привлекательна для наивных дам, сохраняющих восторженную веру в чудо до седых волос, а то и до самой смерти. Отправляясь к Алесе, я был уверен, что встречу хитрую шарлатанку, ловко манипулирующую неизбывной мечтой о светлом будущем и играющую на царящих в среде обывателей небольшого провинциального городка суевериях. В принципе так оно и оказалось, только вот чем, кроме наваждения, объяснить то, что я начисто позабыл о расследовании и правилах приличия, всего-навсего поцеловав руку Елизавете Андреевне? Конечно, госпожа Соколова – барышня весьма привлекательная, но чёрт побери, я же не юнец, буквально из штанов выпрыгивающий от похоти! Может, всё объясняется тем, что после смерти Лики я не только не приводил ни одной женщины к себе домой, но даже не смотрел на них? Так ведь год – срок не такой уж и большой, даже жизнелюб Сашка, меняющий девушек едва ли не с такой же периодичностью, как постельное бельё, вполне смог продержаться в армии без амурных приключений. И вовсе не потому, что дам в зоне доступа не было.

- Алексей Михайлович, – голос Алеси сочился издёвкой, не очень-то и прикрытой, - что с Вами, Вы здоровы? Может, мне стоит предложить Вам мятный чай, прочищающий разум, бодрящий тело и освежающий дыхание?

Угу, спешу и падаю принимать чай из рук столь сомнительной особы. Конечно, лучший способ прочистить разум – это принять львиную долю слабительного, но лично меня такие эксперименты никогда не прельщали.

- Нет, благодарю Вас.

Чародейка плечиками передёрнула:

- Как хотите. Что ещё Вам от меня надобно?

Мне невольно вспомнился старый анекдот: «Вы уже, слава богу, уходите или, не дай бог, остаётесь?». Как это ни печально, но предъявить Алесе мне нечего, артефактами торговать в Российской империи, насколько я помню, не запрещено, всё, что касается госпожи Васильевой, я узнал, а значит делать здесь более мне нечего. Нужно раскланиваться и уходить, причём так, чтобы дверь за спиной не захлопнулась, а всего лишь затворилась, оставляя возможность вернуться в любой момент.