Удачи, мисс Роббинс!

Большую часть дня Лейла пропадала на конюшне. Но если раньше она много ездила верхом, то теперь в основном ухаживала за животными или просто выгуливала своих любимцев. Узнав, что девушка вторглась на его территорию, Джейк приноровился находить себе работу подальше от конюшни и обедать на природе. Впрочем, Лейла больше не искала с ним встреч. Так ему казалось. Наоборот, они как будто договорились не сталкиваться и старательно обходили места, где могли бы нечаянно встретиться.

Лейла обманывала себя тем, что случайная встреча с Джейком не сможет ее смутить. Пусть он прячется, если считает нужным, а ей скрываться не от кого. Джейк, в свою очередь, уважал право девушки на одиночество и откладывал работу в конюшне до наступления сумерек, когда она уходила домой.

Поздним вечером, когда рабочие ушли ужинать, Джейк направился к хозяйственным постройкам. Тишину нарушал только стрекот цикад. Подходя к конюшне, он услышал странный сдавленный звук. Джейк вошел в ворота, споткнулся обо что-то и чуть не упал. Приглядевшись, он увидел Лейлу, стоящую у дальней стены. Девушка обеими руками обнимала за шею свою любимую лошадь и плакала, уткнувшись лицом ей в холку. Рядом на полу валялась скребница.

— Лейла, — еле слышно окликнул девушку Джейк. Он не стал подходить ближе, но решил ее предупредить: — Другие тоже могут услышать, как ты плачешь.

С трудом сдерживая рыдания, Лейла затихла. Она приподняла голову и, не глядя на Джейка, произнесла, тщательно отделяя слова друг от друга:

— Спасибо за заботу.

— Я подумал, тебе было бы неприятно, если бы кто-то увидел твои слезы, — Джейк почувствовал себя уязвленным. — Что ты делаешь здесь в такое позднее время? Хочешь поговорить?

— Нет, благодарю вас, мистер Коннорс. Можете идти отдыхать.

— Если тебе плохо, я мог бы позвать кого-нибудь из твоих родных, отца, например.

— Нет! — неожиданно выкрикнула Лейла. Джейку показалось, что она побледнела.

— Может быть, Эндрю или Гленна?

— Я же сказала, спасибо, не надо, — сквозь зубы произнесла девушка. Она смахнула слезы и убрала с лица прилипшие пряди волос. — Все в порядке. Я устала, вот и расплакалась. С кем не бывает? Не стоит беспокойства, ступайте, Коннорс.

— Будь на твоем месте кто-то другой, я бы, пожалуй, поверил, — Джейк замолчал, выжидая, что она скажет в ответ.

Лейла села на кучу соломы, лежащую перед мордой лошади. Кобыла удивленно фыркнула. Теперь лица девушки не было видно, Джейк слышал только ее голос:

— Ты разговариваешь не так, как другие работники ранчо. Очевидно, ты образованный человек. Давно ты кочуешь по фермам?

— Достаточно давно.

— Как всегда, лаконичен. Прямо сфинкс! — ехидно усмехнулась Лейла. В ее голосе больше не было слышно дрожи.

— Тут не о чем рассказывать.

— Ты ни с кем не общаешься, потому что тебе не о чем рассказывать? Ни друзей, ни родных? Редкий случай! Я не понимаю, от кого тогда ты прячешься?

— К чему все эти вопросы? Я могу выслушать, почему ты плачешь, но могу и оставить тебя рыдать в одиночестве. Отвечать на твои расспросы о моем прошлом я не собираюсь, — раздраженно произнес Джейк.

— Я беременна, — прошептала Лейла.

Джейк долго молчал, затем тихо произнес:

— От меня… Правильно я понимаю?

Он приблизился к девушке. Она подняла на него блестящие от слез глаза и процедила:

— Нет. Ты сказал мне, чтобы я проваливала, и я побежала искать другого мужчину, который срочно сделает мне ребенка.

Джейк присел на корточки рядом с ней и долго всматривался в ее лицо, затем произнес:

— Ты это хотела мне сказать… тогда, три месяца назад?

Лейла молчала. Она больше не плакала. Джейк теперь не видел глаз девушки, но чувствовал, она смотрит на него недобро. Он понимал: скорей всего Лейла растеряна или боится. Когда они разговаривали в прошлый раз, она была смелее. Через четыре месяца на свет появится маленькое существо — его сын или дочь, подумал Джейк. Он тут же вспомнил, что доктор, у которого во время беременности наблюдалась Дженни, все время повторял: молодая мать ни в коем случае не должна расстраиваться и волноваться.

— Мне жаль. Мне действительно очень жаль.

— А мне тебя нисколько. И я не нуждаюсь в твоей жалости. Этот ребенок только мой, ты не имеешь на него никаких прав.

— В тебе говорит обида, — задумчиво произнес Джейк, а потом неожиданно громко добавил: — Ребенок мой.

— Да? Какой из тебя отец? Ты что с собой-то делать не знаешь, а тут еще ребенок! И со мной ты обращаешься, как с назойливой мухой. Мне кажется, я ничем не заслужила твоего презрения.

— Я был не прав, но и ты тоже.

Они долго сидели молча, никто не решался нарушить тишину.

— Ты поэтому вернулась домой так рано? — вкрадчиво спросил Джейк.

— Я очень сильно устала, — жалобно пробормотала Лейла. — Наверно, я не смогу окончить университет в этом году. И в следующем тоже. Когда родится ребенок, будет еще тяжелее, а я не хочу никого просить о помощи.

— Меня ты можешь просить о чем угодно. Можно будет нанять малышу няню, тогда ты сможешь вернуться в институт.