Удачи тебе, сыщик!

Сутки он не выходил из квартиры, обдумывал ситуацию. Депутат, начальник управления союзного министерства, негласный хозяин СП, под которым ходил бухгалтер Корпорации Лебедев. Именно он поддерживал связь с регионами, собирал деньги многомиллионной валютной операции. Старика впопыхах зарезали, деньги исчезли. Трунин чувствовал, что вышел в цвет и нужен ему именно Константин Васильевич Роговой. Теперь как к нему подступиться? Около месяца Трунин прослушивал телефонные разговоры Патрона, техникой оборудовали как служебный, так и домашний аппарат. И как ни был старик осторожен – беседы с Берлином и Веной носили, казалось бы, самый невинный характер, – сообразительный Трунин без особого труда уловил криминал. Ну зачем, спрашивается, нужно чуть ли не через день разговаривать по международному, который стоит бешеных денег, о здоровье, болезнях и сложностях бытия. Слишком часто в разговорах употребляются слова «дорога», «лекарства» и «время». Сложив все вместе, Трунин понял окончательно, что Роговой – именно тот человек, который захватил миллионы Корпорации, и сейчас он, видимо, занимается наркотиками, то есть ворочает миллионами долларов.

Потом произошло то, что и должно было произойти, – старый хищник и молодой охотник встретились. Сначала молодой одержал, казалось бы, полную победу, но сразу же допустил стратегическую ошибку. Следовало взять одноразово сколько можно, оборвать связь и уйти. Физически беззащитный, ошарашенный напором и беспределом Роговой изыскал бы наличность. Но Трунин посчитал, что схватить даже очень крупный слиток, но оставить в земле золотую жилу неразумно, решил стать партнером, войти в долю. Молодость имеет колоссальные преимущества при атаке, штурме, кровавой драке – в позиционной же, затяжной борьбе начинает брать верх опыт. Начнем с того, что главный козырь Кирилла Владимировича Трунина – угроза физической расправы над Роговым как назидание для потомков – был блефом. Захватить Патрона, замучить и уничтожить действительно не представляло труда. Но, во-первых, такую акцию Трунин никогда не стал бы афишировать: такое сотворить равносильно тому, что спустить с цепи свору хорошо обученных собак, которые тут же бросятся на охоту. Пусть они долго будут искать след, но жить и знать, что твой след ищут, Трунина отнюдь не прельщало. Во-вторых, и главное, совершить рискованную акцию в назидание кому? Есть люди, хотя бы один человек, могущий заменить Патрона? Значит, убить можно, но толку от этого ни на грамм, а блеф проходит лишь сиюминутно, при умелой игре можно продержаться несколько дней, максимум недель. Не более. Уже через месяц Трунин понял, что Патрон его раскусил, с каждым днем боится все меньше, власть забирает все больше. Еще некоторое время Патрон при встречах, обсуждая дела, лишь ухмылялся, а последний раз, положив тяжелую ладонь молодому содельнику на плечо, сказал:

– Слушай, Трунин Кирилл Владимирович. Ты работаешь на меня со своей бандой из десяти процентов чистой прибыли. Я плачу вам значительно больше, чем вы стоите, но к старости я становлюсь сентиментальнее. Ты все понял? Обращаться ко мне либо – Патрон, либо по имени и отчеству, по пустякам прошу не беспокоить.

«Каким же образом старая сука установил меня?» – думал Трунин. Он хоть и работал в розыске, но сыщиком так и не стал. Как и многие молодые, он недооценивал людей зрелых и многоопытных, записывая в разряд «стариков» людей, отживших свое, потерявших потенцию. Роговой, много лет прослуживший народным депутатом, номенклатурный товарищ, имел обширные связи, были у него приятели и должники и среди начальников московской милиции. Отношения руководителей различных ведомств между собой в большинстве случаев основаны не на взятках, а на взаимных услугах, оказываются они элегантно, услугу не обещают, обращаются за помощью: мол, ноша тяжела, мы должны помогать друг другу. И хотя Константин Васильевич Роговой и сошел со столбовой дороги, так сейчас многие сошли, а связи остались. Он полистал свой поминальник, отыскал в нем полковника милиции, которому помогли строить дачу, и коротко рассказал, что работает теперь в новых коммерческих структурах, связался со скользкими партнерами и просит старого приятеля помочь ему установить личность последнего. У полковника как раз дочка замуж выходила, возникли новые бытовые проблемы, и укрепить дружбу с таким мощным хозяйственником, как Роговой, было отнюдь не лишним. Когда Патрон по звонку выехал на очередную встречу, за ним последовала машина с наружкой, позже переключилась на Трунина, дальнейшее было делом несложной техники.

Пауза затягивалась, Трунин вздохнул, невольно наклонил голову.