Удачи тебе, сыщик!

Бунич сидел за письменным столом, раскладывал пасьянс, обдумывал происходящее, изредка поглядывая на сидевшего напротив секретаря, хотел поделиться заботами, снова перекладывал карты, молчал. Наконец пасьянс сложился, Бунич довольно оглядел карточные ряды, как полководец свои войска, хотел карты смешать, стало жалко.

– Так где сейчас близнята и знаменитый полковник? – Бунич откинулся в кресле, взглянул строго, но секретарь прекрасно изучил шефа, знал, что вопрос риторический, ответа не требует, свидетельствует о начале диалога.

Бунич чуть выждал, довольно кивнул и продолжал:

– Чую я запах наркотиков, нам такой криминал абсолютно не нужен. А знаешь, почему наркотики? – Он уже ответа и не ждал. – Наш гость несколько раз разговаривал с Москвой, одного абонента удалось засечь, оказалось, что это не кто иной, как старый пират Роговой Константин Васильевич, скверный человек, плохо кончит. Либо его зарежут блатные мальчики, либо власти доберутся и определят в «Матросскую тишину».

Секретарь слушал внимательно, хотя вся информация шла к шефу именно через секретаря. Но одно дело – информация, другое – обобщение и анализ.

– Вот ты меня осуждал, что я разрешил незнакомцу занять обкомовскую виллу.

Секретарь изобразил на лице недоумение, даже позволил себе махнуть рукой.

– Осуждал, знаю. – Бунич смешал карты, начал тасовать. – Конечно, незнакомец, даже с хорошими рекомендациями, нам не нужен. Но если бы я его не принял, не знал бы о притяжении к городу Рогового, не знал бы и почему ворвался в наш мирный быт полковник Гуров.

– А с генералом вы связались напрасно, – неожиданно сказал секретарь.

Бунич отложил колоду, взглянул на потолок, словно сверху вдруг потекло, затем на секретаря, прищурился, решая, как реагировать. Что связь с генералом ошибка, причем грубая, Бунич понял практически сразу. Но он не желал выслушивать замечания от секретаря, хотел ответить резко, сдержался. Он сам неоднократно обращал внимание, что самая популярная ошибка руководителя – нежелание иметь рядом людей равных. И уж совсем как красная тряпка на быка действует дельное замечание подчиненного.

– Вот наглец! Думаешь, я сам не знаю? Однако! – Бунич поднял палец, затем достал из кармана бумажник, вынул из него пятьдесят долларов, положил на стол.

– Спасибо. – Секретарь взял купюру. – Но я и так вас уважаю, шеф.

К даче подъехала машина, за ней вторая. Секретарь отдернул занавеску, посмотрел в темноту и сказал:

– «Рафик» и «Жигули». Видимо, близнята, раз на двух машинах, значит, успешно.

Бунич не ответил, он раскладывал пасьянс.

Гуров очнулся от удара по лицу, вторая пощечина окончательно вернула его к реальности, к тому же под нос сунули пузырек с нашатырем. Он глубоко вздохнул, с удивлением отметил, что руки свободны, потер лицо, оглядел салон «рафика». Сидевший рядом «санитар» молча указал на дверь. Сыщик на ходу проверил карманы, пистолет забрали, а документы не тронули, странно. Он выскочил из машины, увидел свои «Жигули», небольшой дачный дом, взглянул на часы. Девять. Значит, в отрубе был всего ничего, однако убийца ушел и вся операция провалилась. Кроме «санитара», который тоже вышел из машины, никого не видно. Вырубить парня, сесть в машину… «Санитар» стоял в двух шагах, смотрел в землю. Неожиданно сыщик почувствовал, что ему с этим спокойным парнем не справиться. «Он смотрит отнюдь не в землю, а следит за моими ногами, значит, профессионал. Не уголовник, не оперативник, кто же он? Интересно, а если попробовать».

– Не надо, – сказал «санитар» и сделал шаг в сторону.

– Не надо так не надо, – миролюбиво ответил сыщик.

Но испытанный прием не сработал, «санитар» снова переместился и тихо рассмеялся. Распахнулась дверь, и в освещенном проеме появился второй «санитар», точная копия первого, махнул рукой, приглашая войти. Теперь сыщик оказался между противниками, шансы уменьшились. «Они меня моложе и в беге быстро достанут, в машине ключей, конечно, нет, могут и подстрелить».

– Ну? – «Санитар», стоявший на крыльце, снял халат.

– Он упрямый и опасный, – сказал «санитар», стоявший у «рафика».

– Вижу, – ответили с крыльца.

Мальчишеский, совершенно неоправданный задор подталкивал сыщика к сопротивлению, пусть жестоко изобьют и свяжут, но он тоже сумеет парням, явно братьям, кое-что объяснить.

– Пройдите в дом, господин полковник. – Братец на крыльце шире распахнул дверь и отошел в сторону.

Сыщик молча поднялся на крыльцо, прошел маленькую прихожую и перешагнул порог комнаты, дверь в которую была открыта.

– Здравствуйте, Лев Иванович, проходите, садитесь, – сказал Бунич, смешал пасьянс, разглядывал гостя с явным интересом. – Давно хотел с вами встретиться и поговорить.

Секретарь вкатил столик с кофейником, бутылками, чашками, рюмками, молча вышел, закрыл за собой дверь.

– Все это похоже на кино. – Гуров налил чашку кофе и сел в кресло. – Хотели поговорить, не отказывайте себе ни в чем. Манера приглашения у вас несколько странная, но, как известно, у богатых свои привычки.

Бунич удивился осведомленности гостя, но виду не показал и спросил: