Удачливый рыболов

Снасть, конечно, не нова, она известна многим рыболовам, но в ней в качестве приманки использовался не обычный подсолнечный жмых, а какая-то сухая каша. Рыболов пояснил, что использует он в качестве насадки в приманке пшенную кашу в смеси с соевой мукой, и делает он это из-за отсутствия подсолнечного жмыха. Как видите, его вынужденный эксперимент оказался довольно удачным, так как на эту снасть с использованием упомянутой приманки сазанов он ловит постоянно и довольно неплохо.

– А это для чего? – спросил Александр, указывая на достаточно тяжелое скользящее грузило, установленное на леске выше приманки.

– Это для того, чтобы леска лежала на дне и не привлекала внимание подошедшей к приманке рыбы. Вода в карьере очень чиста, рыба хорошо все видит вблизи себя. Особенно это заметно проявляется при ловле обычными снастями, на которые в основном попадаются небольшие сазаны.

Принцип действия снасти очень прост и основан на использовании особенности некоторых карповых рыб, особенно сазана и карпа, отправлять за жабры несъедобные предметы. Жмых для многих карповых рыб является лакомством. Рыба находит его по запаху, мелкие части жмыха она сразу заглатывает, а крупные начинает обсасывать. Наиболее удобными для этого рыбе крупными частями жмыха являются его угловые поверхности, в данном случае углы с воткнутыми в них крючками. Когда сцепление крючка со жмыхом ослабляется, крючок с частицами жмыха попадает в рот рыбе, а затем как несъедобная часть отправляется ею через пространство между жабрами и жаберной крышкой наружу. При движении рыбы в любую сторону, даже не очень значительном, изгиб крючка сцепляется с жаберной крышкой, и освободиться от него рыбе удается крайне редко.

Мы еще минут тридцать пробыли на этом месте, надеясь увидеть еще одну поклевку сазана, но за это время она не произошла. На этом наш ознакомительный выезд на карьеры закончился. Мы не только посмотрели на незнакомые нам водоемы, услышали мнение о них опытного рыболова, но и стали свидетелями поимки приличного сазана. Конечно, мы были очень довольны результатами этой поездки и по дороге домой строили уже планы на ловлю рыбы в этих водоемах.

…Наш следующий выезд на аргинские карьеры в силу различных причин, большей часть служебного характера, состоялся только через месяц. За это время Александр получил с Украины посылку со свежим подсолнечным жмыхом, да и обстановка у нас со свободным временем несколько улучшилась.

В день отъезда был тихий, довольно теплый, но нежаркий солнечный день. Такая погода по всем приметам благоприятствовала ловле рыбы. Поставив палатку, мы решили несколько исследовать это место Байкала на наличие в нем глубин и отмелей. Считаю, что на незнакомом водоеме, если позволяет время, этим надо обязательно заниматься, так как успех ловли на нем в будущем во многом будет зависеть от правильного выбора места лова.

Глубина карьера во многих местах была довольно значительной, мы, конечно, искали не очень глубокие места и отмели. Каждый более или менее опытный рыболов знает, что кормовыми местами для большинства рыб являются отмели, глубины которых не превышают 3–3,5 метра и которые соседствуют с более глубокими участками водоема.

Конечно, мы не обошли в этом исследовании вниманием участок водоема, где прошлый раз ловил сазанов рыболов. Глубина метров в пятнадцать от берега в этом месте доходила до 10 метров, затем следовал плавный подъем дна до 7–8 метров, а далее резкий подъем дна до глубины 4–5 метров. На такие отмели крупная рыба чаще всего выходит кормиться.

– Рыболов, который прошлый раз здесь ловил рыбу, видимо, хорошо знал рельеф дна в этом месте. Полагаю, что резкий подъем дна представляет наибольший интерес – рыба обязательно должна его посещать, и рыболов наверняка сюда забрасывал приманки своих снастей. И мы будем это делать, но лучше сюда приманки для нас – не забрасывать, а завозить на лодке – это будет точнее, – сказал Александр, устанавливая у свала дна в этом месте пенопластовый буй.

Продолжая исследование водоема, мы в одном месте, ближе к противоположному берегу, обнаружили довольно значительную по размерам отмель, где глубина не превышала 3–3,5 метра. Она нас, несомненно, заинтересовала, и мы решили в случае неудачной ловли в упомянутом месте переместиться сюда.

Несмотря на довольно неплохую погоду, сазан ни днем, ни в наступившем вечере ни разу нигде не вскинулся из воды, и к нашим приманкам рыба не проявляла вообще никакого интереса. Водная гладь Байкала была спокойна, лишь иногда ее нарушала сыгравшая на поверхности воды небольшая рыбка.

– Похоже, что рыба не побалует нас сегодня клевом, – проговорил Александр после проверки одного из спиннингов, переоборудованных в донки.

Уже сгущались сумерки, когда я заметил, что прищепка на одной из моих удочек со жмыховой приманкой начала слегка подергиваться. Это говорило о том, что жмых начала обсасывать рыба. «Неужели сазан…» – пронеслось в голове, и все мое внимание с этого момента было приковано к прищепке этой удочки. Она довольно долго продолжала слегка подниматься и опускаться, но момента, которого я с нетерпением и даже замиранием сердца ждал, когда прищепка заметно поднимется на натянувшейся леске, долго не наступало – рыба не торопилась попасть на крючок. И вот наконец это произошло. Леска из провисшего положения начала медленно подниматься вместе с прищепкой. Дождавшись полного натяжения лески, схватился за нее и сразу же почувствовал, что на конце ее – приличная тяжесть попавшейся рыбы. И тут все мое существо охватило такое волнение, которого я не испытывал при ловле крупных карасей, даже руки стали не совсем послушными. Несмотря на волнение быстро делаю небольшую контрольную подсечку, и практически тут же приходится отдавать рыбе запас лески.

Сазан оказался не таким уж большим, каким он мне показался в первый момент вываживания. Он потянул всего лишь на три килограмма. Потом мне попадались сазаны и заметно крупнее этого, но это был мой первый амурский сазан. Уже в темноте я долго рассматривал его с помощью фонарика, и это мне запомнилось на всю жизнь: не очень широкое вальковатое тело рыбы было покрыто довольно крупной желтоватой чешуей, а красноватые грудные плавники придавали рыбе своеобразную красоту и какой-то не совсем обычный вид.

Уже в темноте Александр произвел смену жмыховых приманок на лодке. На крючки переоборудованных в донки спиннингов насадили червей в расчете на поклевку сомов и касаток. Этой рыбы в карьере было немало. Обитающий здесь сом Солдатова не отличался большими размерами. Можно было здесь поймать такого сома и 10–15 килограммов веса, но в основном трофеями рыболовов становились сомики до килограмма. Вот такие сомики с наступлением темноты не очень часто, но все-таки давали о себе знать позваниванием колокольчиков. До рассвета нами было поймано несколько сомиков и касаток (касатка-скрипун – широко распространенная в бассейне Амура небольшая рыба из семейства сомовых).

В ранние утренние часы сазан по-прежнему не проявил интереса к нашим приманкам. Нашим уловом становились в основном караси, которые попадались на переоборудованные в донки спиннинги, и чаще всего с насадкой червя, иногда к ним присоединялись касатки и небольшие сомики. Около семи часов утра, взяв все свои снасти, я отправился на противоположный берег к месту, где мы вчера обнаружили отмель. Александр оставался на месте. Он ждал гостей – к нему где-то в 10–11 часов должен приехать его начальник с сыном.

Все свои удочки я забросил на отмель, и вскоре начались поклевки карася. Сазан не давал пока о себе знать ни поклевками, ни вскидываниями из воды. Похоже было, что сегодняшний день для его ловли неблагоприятен. При ловле сазана и карпа в разных регионах страны я не раз убеждался, что эти рыбы в клеве гораздо капризнее карася. Нередко случается, когда карась не очень хорошо, но все-таки клюет, а поклевки сазана и карпа можешь вообще в это время не увидеть.

Минут через сорок я обратил внимание на Александра, точнее на его движения руками, напоминающие вываживание рыбы. До него было не так уж близко, чтобы все хорошо видеть, но, приглядевшись, понял, что он ведет борьбу с достаточно крупной рыбой. И надо сказать, по времени это уже продолжалось несколько минут. Я знал опыт Александра в вываживании крупной рыбы, он делал это без какой-либо спешки и никогда не форсировал события. Через некоторое время он показал мне свой трофей, держа его двумя руками.

Вне всякого сомнения, это произвело на меня впечатление, но со своего места я пока уходить не собирался, надеясь, что и здесь мне удастся поймать сазана. Дальнейшие события рыбалки пошли совсем не так, как мне хотелось. Примерно через час я вновь увидел борьбу Александра с крупной рыбой, и эту борьбу с рыбой он закончил успешно. А когда я увидел в руках его пойманного сазана – он был крупнее первого – было принято решение вернуться.

Первым делом решил посмотреть пойманных сазанов, которые на куканах плавали недалеко от его снастей.

– Хороши… а мой сазан по сравнению с ними выглядит младенцем, – выдавил я из себя, рассматривая рыбу.

– Этот потянул на 8 килограммов, а тот – на 6, – не без гордости произнес Александр, приподняв немного из воды сазана покрупнее. – Зря ты ушел, наверняка и ты бы поймал здесь сазана. Здесь рядом и отмели, и ямы, и я полагаю, что рыба здесь частенько появляется то здесь, то там, и поймать ее здесь, на мой взгляд, шансов больше, чем в каком-либо другом месте.

Конечно, в душе я был согласен с ним. Но что поделаешь! На рыбалке всякое бывает – сегодня повезло приятелю, а завтра может повезти и мне. Принимать близко к сердцу и переживать о том, что в данном случае ты не так поступил, не следует.

Вскоре Александр принялся готовить уху, я уже упоминал, что он ожидал гостей. К готовности ухи они и подъехали. Михаил, так звали нашего старшего гостя, после ухи долго рассматривал и восхищался пойманными сазанами и обещал следующий раз сюда приехать не отдыхать, а ловить рыбу. Из событий этого дня следует выделить необычное катание на лодке младшего гостя – пятилетнего Димы. К боковым причальным шайбам в передней части надувной резиновой лодки были привязаны на куканах пойманные сазаны. Обретя некоторую свободу своих действий, они стремились, конечно, уйти на глубину, но лодку утянуть на глубину не могли, и она довольно заметно перемещалась по поверхности воды, особенно тогда, когда движение сазанов было в одну сторону. Это приводило Диму в неописуемый восторг, и он был очень рад такому катанию на лодке.

Вдоволь накупавшись в чистой и довольно теплой воде карьера, мы с аппетитом поели уху. На этот раз она нам показалась необыкновенно вкусной, а Дима в это время нам все рассказывал о том, как его сазаны катали на лодке. Этот эпизод пребывания его на карьере наверняка останется в его памяти на всю жизнь.

Другим немаловажным событием рыбалки для меня оказалась поломка крючка на изгибе при вываживании, как я полагаю, очень крупного сазана, клюнувшего все-таки на одну из моих удочек со жмыховой приманкой. Событие, конечно, не из приятных. К таким моментам каждый рыболов должен быть готов, и я принял его, стараясь как можно меньше предаваться грустным мыслям по этому поводу. На моем месте лучше всего следовало уйти с этого места, что я и сделал.

Вернулся на прежнее место, но здесь я уже был не один. Справа, метрах в десяти от меня, находился рыболов с цельным и довольно длинным бамбуковым удилищем. По всей видимости, это был местный житель. Поплавок его удочки находился недалеко от берега, у небольшой заросли водорослей. Вскоре он поднял удилище, и оно начало пружинить, сдерживая рывки попавшейся рыбы. Рыболов, умело парируя рывки рыбы, отвел ее в сторону от водорослей и подхватил подсачком. Довольно крупный амурский карась весом около 800 граммов. Минут через десять рыболов поймал еще одного такого же карася, а затем это стало повторяться буквально через каждые 8–10 минут. У меня же за это время не произошло ни одной поклевки. Была у меня и поплавочная удочка, и я насадку с крючком этой удочки, подражая удачливому соседу, забрасывал недалеко от берега, но рыба и на эту удочку у меня не ловилась. «Наверно, у него какая-то особая насадка», – подумал я и направился к рыболову.

– Ничего особенного не использую. Ловлю на обыкновенную вареную перловку, сдобренную подсолнечным маслом, и рыбу ею же прикармливаю. Как видите, берет, и не совсем уж плохо, – сказал рыболов. Похоже было, что этот рыболов не из тех, кто никогда, никому и нигде не покажет, как и на что он ловит рыбу. Он даже дал мне горстку перловки, от которой, действительно, исходил запах подсолнечного масла.

Конечно, эта насадка была не нова, но в ту пору в нашей местности она не имела широкого распространения, и о ней многие рыболовы вообще ничего не знали. И вот по воле случая я встретился с рыболовом, который весьма успешно ловил на эту насадку карася. В дальнейшем перловка стала одной из главных моих насадок, используемых при ловле карповых рыб, особенно карпа и карася.

Примерно через полчаса рыболов ушел, поймав, очевидно, достаточное количество для себя рыбы. Сейчас такое – большая редкость. Даже в те, ставшие уже далекими от нас годы были рыболовы, бережно относящиеся к природе.

Вскоре на новом месте, куда я переместился после ухода рыболова, поплавочной удочкой на перловку был пойман крупный карась, но дальше этого дело не пошло. Погода стала меняться буквально на глазах. Подул прохладный северо-западный ветер, на небе стали появляться тучки, и вскоре они стали заволакивать все небо в округе. Обычно такое здесь летом предвещает в ближайшее время дождь. Дождь, действительно, не заставил себя долго ждать. Редкие капельки воды все чаще и чаще стали падать то на лицо, то на руки, вскоре это заметно участилось, а минут через десять пошел самый настоящий мелкий дождь, и, судя по воздушным пузырькам на воде, обещал быть продолжительным. Надо было собираться – дождь начал усиливаться. Минут через тридцать мы все уехали с водоема.

Эта «ложка дегтя» не испортила нам впечатление о нашей первой рыбалке на карьерах. Несмотря на то, что она оказалась не самой результативной, многие ее эпизоды в моей памяти сохранились лучше, чем при других, более результативных рыбалках на этих водоемах.