Удачная охота

— Поедем на лошадях, — чем заслужил новый взрыв смеха и озорной, полный удали взгляд зелёных глаз. Мы метнулись по ступеням вверх, выбивая из лестницы дробные звуки, а на самом верху я резко слетел с седла, ногами сильно ударив в казавшуюся тяжёлой створку двери. Она отлетела вовнутрь, я вскочил обратно в седло, и мы ворвались в широкий холл, звоном копыт предупреждая местную братию о нашем прибытии. Оказалось, что у дверей уже скопилось человек восемь, и, стоило нам ворваться внутрь, как они горохом посыпались наружу.

— Они что, специально ждали, когда мы въедем сюда на лошадях? — я даже растерялся от такого отношения. Женщина в ответ только сверкнула на меня глазами, указав куда-то вдаль по коридору. Я посмотрел туда, куда указывала женщина, и увидел тройку гвардейцев, лихо скачущих нам навстречу на рысях. На автомате мы обменялись с продефилировавшими мимо офицерами воинским приветствиями, и я резко рванул коня в галоп. — «Всё, пора кончать этот базар!»

На другом конце коридора, прямо у стены, расположился маститый чиновник. Он сидел за столом и что-то записывал на листе бумаги. Поравнявшись со столом, я, не вылезая из седла, навис над чиновником и коротко поинтересовался:

— Где я должен отметиться?

— Вас не затруднит пару минут подождать, господин офицер? — чиновник продолжал писать, лишь на секунду подняв на меня глаза, и тут же склонившись обратно.

— Затруднит, — холодно бросил я, слезая с коня и протягивая руку к мечу за спиной.

— Так я и знал, — тяжело вздохнул писака, откладывая перо и поднимая на меня взгляд.

— Что знали? — немного опешил я.

— Что вы не станете ждать. Как и все гвардейцы до вас.

— Хватит мне зубы заговаривать, отмечайте, где нужно.

— Понимаете, господин офицер, пока я не отмечу предыдущих, я не могу отметить вас. Вот сейчас впишу в бумагу господ офицеров, а затем незамедлительно впишу и вас, — его взгляд наполнился мольбой, человеку было очень тяжело на его рабочем месте.

— По дороге к вам я видел много народу, почему никто не посадит ещё одного работника, чтобы не заставлять офицеров ждать? — поинтересовался я, немного оттаивая.

— У них другая работа и… офицеры нечасто жалуют нас своим вниманием.

— На воротах мне сказали, что каждый обязан отмечаться.

— Ну… в ваших же уставах этого правила нет, вот и не спешат гвардейцы в канцелярию, резонно полагая, что им всё равно ничего не будет, если не отметятся.

— Тогда чего я тут с вами время теряю?

— Просто представьтесь, пожалуйста, и можете ехать по своим дела, — пошёл на попятный чиновник.

— Вереск эль Дарго, лейтенант, — с этими словами я вскочил на коня и дал тому шенкелей. Конь напоследок фыркнул почти в самое лицо писаке, и помчал к выходу.

— Должен признать, вы очень сдержанный и рассудительный молодой человек; офицеры до вас разрубили мне стол, посчитав это самым лучшим способом «отметиться», — грустно прокричал мне вдогонку чиновник. Я только хмыкнул, а скакавшая рядом Виктория разразилась новым приступом своего журчащего смеха.

Аккуратно спустившись по ступеням, мы вновь оказались на площади перед канцелярией. Те трое офицеров, с которыми мы обменялись приветствиями, стояли здесь же, почему-то не спеша уходить. Стоило нам спуститься, как один из них отделился от своей компании и подъехал к нам.

— Простите, госпожа, вы ведь настоящая альта? — поинтересовался он у моей спутницы. Улыбка с её лица тут же пропала, теперь на нём была холодная сосредоточенность, замешанная на подозрительности. Однако женщина посчитала возможным ответить.

— Что вам угодно, сударь?

— Знаете, я всегда мечтал потрогать косу настоящей альты, — затем, подавшись немного вперёд, молодой офицер в чине младшего лейтенанта тихо добавил, — и мы тут поспорили с товарищами, что вы ни в коем случае не дадите до неё дотронуться.

— Не дам, — холодно отрезала дама, продолжая как-то странно изучать подъехавшего и его начавших уже движение в нашу строну товарищей.

— Но я очень хорошо попрошу, — продолжал наседать офицер.

Один из подъехавших неожиданно метнулся вперёд, и почти уже дотронулся до косы Виктории, когда воздух рассекла серая вспышка, а заодно она рассекла и руку наглеца. По земле покатился обрубок кисти, всех остальных обдало брызгами крови. Лишившийся руки побледнел, но не издал ни звука, перетянув с помощью товарищей руку.

— Да как вы смеете нападать на боевого офицера без предупреждения! — попытался начать качать права подошедший первым, но тут уже не выдержал я.

— Сопляки! — прорычал я. — Да как вы смеете? Дама вам чётко дала понять, что не желает с вами общаться. Тебя, младший, я вызываю первым, ты, с обрубком, будешь вторым, а ты, старший, — третьим.

Офицеры всё поняли правильно, попытались было бузить, считая себя оскорблёнными альтой, а не мной, но я потащил мечи из ножен.