Удачник Леонард. Эхо Прежних

Галибы выглядели довольными и оживленными. Они то и дело поглядывали в ту сторону, откуда и должны были показаться женщины мелегов с дарами. Мы с местным вождем Хвангом сидели в его хижине и разговаривали. Больше всего конечно же меня интересовало: почему все они, завидя статую богини Элекии, среагировали именно таким образом? Ну я и спросил.

– Экелия почитаема нами больше других богов, – ответил Хванг. – И мужчинами и женщинами.

– Может, Элекия?

– Экелия, – покачал головой он.

– А почему так почитаема?

– Ну как же! Ведь именно она дает мужчинам силу. Ту самую, которая нужна, чтобы рождались дети.

Вот даже как? Тогда понятно, почему, едва завидев статую, туземцы сразу же начали ей кланяться.

– А женщинам – страстность, – продолжил Хванг.

Теперь все окончательно встало на свои места. «Вообще-то Элекия, или, как ее тут называют, Экелия – богиня семейного очага. А гармония в браке во многом зависит от схожести мужского и женского темпераментов, – размышлял я. – Когда происходит перекос в ту или иную сторону, ничего хорошего от этого не жди. А уж полностью лишиться мужской силы!.. Об этом лучше не думать вообще».

– Но ты не можешь не знать об этом, Лео. Недаром же у тебя на шее висит названный в ее честь экелит.

Я обхватил ладонью свой оберег. Он, кстати, был обычной температуры, а значит, за Рейчел можно не волноваться. Камень вообще нагрелся только однажды. Не слишком сильно, едва-едва, но достаточно для того, чтобы я начал беспокоиться. Рейчел в тот миг спала рядом со мной, и с тех пор я все не решаюсь у нее спросить: что же ей тогда снилось? С одной стороны, во сне мы себя не контролируем, но с другой – так и до беды недалеко! Может, все дело во мне, и нужно что-то сделать или поменять, чтобы подобные сны ей больше не снились?

– Ну и как, помогает? – спросил вдруг Хванг. Несомненно, он имел в виду элекит, поскольку смотрел именно на камень.

Я машинально кивнул:

– Еще ни разу не подводил.

И только затем сообразил: он-то имел в виду совсем другое! Ведь по их поверьям, элекиты увеличивают мужскую силу. А я еще свой камень у этих людей на виду ношу! Точно ведь посчитают, что у меня проблемы. А если учесть, что такой же висит и у Рейчел!..

Благо ее оберег увидеть сложно: слишком глубока ложбинка, где он прячется, у меня такой нет.

«И все же надо будет сказать Рейчел, чтобы она его никому не показывала. По крайней мере, пока мы находимся на этом острове».

– Это мне рапанги на шею повесили, во время брачной церемонии, – чуть торопливее, чем следовало бы, объяснил я.

– Мудрый обычай, – подумав, кивнул Хванг. После чего со вздохом добавил: – Хотел бы я иметь такой же! – Затем, глядя куда-то мне за спину, радостно произнес: – Ну наконец-то! – И, поднимаясь на ноги, с чувством потер ладони одна о другую.

В деревню галибов входила группа женщин. Все, как одна, веселые и принаряженные, с переполненными корзинками в руках. Было понятно – это мелеги, точнее – женщины мелегов, прибыли исполнить свой долг. И судя по их виду, все они были совсем не против.

К ним тут же начали подходить галибы, выбирая себя пару. К своему удивлению, среди других я увидел и Головешку с Блезом. Хотя чему удивляться, ведь они почетные гости. А тем, как известно, – все самое лучшее.

Другая стайка женщин, как я понял – галибок, в это время из деревни выходила. Тоже веселые и нарядные, но корзинок у них в руках не было ни одной.

– А они что, пошли к мелегам? – недоуменно спросил я.

– Ну конечно же! – Хванг даже удивился моему недопониманию. – Мы же не звери какие-нибудь, чтобы оставить мелегов без женской руки!

«И без всего остального», – подумал я, но промолчал.

Хванг, провожая, махнул рукой какой-то из них, которая выглядела такой же довольной, как и все остальные.

– Жена моя, Глая, – пояснил он. – Больше жизни ее люблю!

И лицо у него при этом будто светилось изнутри.

«Да уж! Тяжело бы здесь пришлось рапангам, с их-то моралью! Будь они на нашем месте, давно бы уже все исплевались!»

– Блез, нам нужно серьезно поговорить, – осторожно начал я.

И удивился его реакции. Она была такой, будто он давно уже ждал этого разговора:

– Лео, даже думать не смей! Что я, не понимаю? Жена друга – это святое!

Я головой тряхнул: при чем здесь Рейчел? И тут же насторожился: обереги оберегами, но, может, я чего-то не знаю? Или о чем-то не догадываюсь?

– Говори, Блез, – уже настойчиво сказал я.

Тот замялся, и когда я уже представил себе всякое, причем в картинках, он наконец-то ответил:

– Ну, в общем, она иногда во сне мне снится. Но ведь сны-то мы не контролируем?

– Не контролируем, – со вздохом согласился я.

Ко мне самому приходила Элекия. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Рейчел вовремя меня не разбудила.

– Так ты не держишь на меня зла? – по-настоящему обрадовался Блез.

За что? За сны, которые мы не контролируем? А может, все-таки…

– А кроме снов… – начал я, но Блез тут же меня перебил, отгородившись обеими ладонями.

– И как только тебе такое в голову пришло, Лео? – сказал он с явной обидой.