Удачник Леонард. Эхо Прежних

– И не сомневайся, Лео!

– Рейчел, поторопись! – повысил я голос, когда Головешка вдруг пошевелился: явный признак того, что он скоро очнется.

– Сейчас, Лео, сейчас! – ответила мне Рейчел, едва слышно бормоча: – Так… топаз сюда, бриллиант влево, теперь изумруд… Все, готово.

Головешкину руку я держал наготове. Миг, и перстень на ней оказался. На всякий случай я зажал ему пальцы в кулак. Брыкнется – перстень слетит, упадет в воду, и тогда все. Тогда хоть самого Головешку вслед за ним за борт выкидывай. Потому что от перстня толку много, а от него – практически одни проблемы.

– Ну все, наверное, хватит. – Через некоторое время я стянул перстень. И пояснил: – Совсем оставлять его без жадности никак нельзя. Иначе он деньгами разбрасываться начнет, а в этом тоже ничего хорошего нет.

– Пьяный Головешка и сейчас так делает, – ухмыльнулся стоявший за румпелем и управляющий кораблем Блез, и он был прав.

– Держи, Рейчел, – протянул я ей перстень обратно. – Все, можешь его в чувство приводить.

– Лео… – Рейчел взглянула на перстень и слегка побледнела. – Представляешь, я немного узоры спутала. Ну точно, он неправильный: топаз и изумруд должны были по-другому стоять.

– А от чего этот узор излечивает? Или что дает?

– Вот этого я не знаю. – На Рейчел было больно смотреть. – А всё спешка, спешка…

Тут-то, придя в себя, Головешка и открыл глаза.

Глава 21

– Головешка, как себя чувствуешь? – участливо спросила Рейчел, подложив ему под затылок ладонь. – Сильно болит?

– Сильно! – страдальчески сморщился он. – Вот здесь. – И Тед стукнул себя кулаком по груди. – В душе. Это же сколько сокровищ нам пришлось бросить! Ну и как тут не заболит?!

Мы переглянулись: от своей жадности Головешка явно не избавился. Так от чего же тогда? Теодор перевел взгляд на Гаспара.

– Гаспарчик, борода у тебя какая-то неряшливая. Подстриг бы ее, что ли? Или хочешь, я тебе сам ее подстригу. Клинышком. Так тебе больше пойдет.

Гаспар растерянно сжал бороду в кулак: что с ней не так? Головешка меж тем провел ладонью по собственному лицу, где на подбородке и под носом торчали сиротливые волоски.

– Да уж, зарос… Блез, не одолжишь свою бритву?

Следующим объектом рассмотрения для него были его собственные ногти. Неровно обрезанные, а кое-где и с грязью под ними. Печально вздохнул, после чего перевел взгляд на штаны. Потрепанные, замызганные, с жирными пятнами и неровно наложенными заплатками на коленях и заднице.

– Да уж! – только и сказал Головешка, поднимаясь на ноги.

– Сдается мне, что он больше своим драным штанам расстраивается, чем шишке на голове, – негромко заметил Блез. – Лео, куда держать курс?

К тому времени мы вышли в открытое море. Относительно открытое, поскольку куда ни глянь – повсюду островки с торчащими на них пальмами, рифы и коралловые атоллы.

– Туда. – И я махнул рукой, указывая направление. – На север, Блез: нам все время на север. – Где-то там и должен быть последний в архипелаге остров. А от него уже прямой путь к берегам Виргуса. Но и там наш курс не изменится.

– Рейчел, – подозвал я к себе девушку, – приглядывай за Головешкой. Пока еще не понятно, что именно с ним произошло. И, если что, сразу кричи.

– Крикну. – Рейчел до сих пор выглядела виноватой. Как же: в такой ответственный момент – и вдруг оплошать.

Мы вместе с ней наблюдали, как Головешка, в натянутой до колен рубахе, стирал штаны, разложив их на палубе.

– Помоги ему. Хотя бы советом. Судя по всему, дело для него новое и непривычное.

– Хорошо, Лео, – кивнула она. После чего, посмотрев на удаляющийся остров с оставшейся на нем богиней Элекией, грустно улыбнулась и пошла к Теодору.

Следующее утро началось с того, что я отогнал Головешку от котла. Он успел начистить один его медный бок так, что тот засиял золотом.

– Тед, вот скажи мне: на какой ляд ты вообще принялся его чистить? – кипятился я, оттесняя его от котла грудью.

– Лео, ты сам только взгляни! Он же весь в копоти! Не понимаю: как это можно довести посуду до такого состояния!

Это был явный выпад в сторону моей жены, но я сумел его проглотить.

– А тебе не приходило в голову, что его специально не чистят?

– Как так? Разве такое возможно? – Теодор выглядел воплощением недоумения.

– Как в случае с Элекией, которая могла выдать нас своим блеском. Словом, давай, грязни котел обратно.

– И как я его теперь загрязню?

– Как хочешь. Думать вначале было нужно, а уже только затем за него браться.

– И это тоже грязнить?

Перед тем как приступить к котлу, Тед тщательно натер все наши кружки и плошки, в основном тоже медные.

– Это можешь не трогать: мы их будем прятать в руках – куда теперь деваться?

– Ну вот, – огорчился он. – А я рассчитывал, когда с котлом закончу, еще разок палубу вымыть.

Та даже не успела высохнуть после предыдущего ее мытья, но я милостиво кивнул:

– Палубу можешь хоть каждые полчаса драить, но котел трогать больше не смей!

«А то еще разглядишь в нем свою новую прическу и выть начнешь, эстет ты наш!» – подумал я.