Удачник Леонард. Эхо Прежних

Все мы, затаив дыхание, следили за его прыжком. Тот вышел у Теда великолепным, у меня самого не получилось бы прыгнуть лучше. Вот он ловко ухватился за край, рывком подтянулся; мгновение, и исчез в дыре полностью.

Тут же откуда-то изнутри нее донесся его гневный крик: «Ах ты, тварь!» – после чего послышался частый скрежет металла по камню. Буквально следом из дыры вылетел исполосованный кинжалом труп рогатой гадюки.

– О, да тут их целое кубло! Ну, держитесь, гады!

Все мы ошалело переглянулись: панический ужас Головешки перед ядовитыми змеями нам хорошо известен и служит постоянным поводом для шуток над ним.

– Вот это да!.. – потрясенно прошептал Блез, а Гаспар поскучнел.

– Лео, а ты ведь тоже змей не боишься? – негромко спросила Рейчел.

На всякий случай я кивнул. Трижды, чтобы у нее не осталось никаких сомнений. Отношения с этими ползучими гадами у меня были самые сложные. Не то чтобы я их боялся, но по возможности старался держаться от них подальше. В отличие от того же Гаспара, любимой шуткой которого было поймать какую-нибудь особь, приблизить к своему лицу – якобы он желает ее поцеловать, а затем протянуть ее Головешке: «На, подержи немного».

– Интересно, он теперь таким навсегда останется? – поинтересовался Гаспар, осторожно потрогав желвак под глазом.

– Скорее всего, – разочаровала его Рейчел. – Все-таки перстень – целебный. Суди сам: он не один раз каждому из нас помог, причем так, что мы и забыть-то забыли о той болезни, от которой он нас излечил.

«Да уж, – размышлял я. – Безрассудный Головешка – это проблема куда хлеще Головешки трусливого. Остается только надеяться, что Рейчел ошибается. И еще на то, что трусость все-таки не болезнь».

Меж тем из норы раз за разом доносился рык разъяренного Теодора. Иной раз голос его подводил, и он пускал петуха, но сейчас это не вызывало улыбки ни у кого из нас.

– Как бы его не цапнула одна из них, – высказала свои опасения Рейчел.

– А что, разве перстень не может служить еще и противоядием? – Сказать по правде, я весьма на это надеялся.

– Может, – кивнула она. – Но для этого необходимо сделать соответствующий узор из камней. Причем вовремя: иногда отсчет идет на мгновения. И как до него сейчас докричишься?

– Посмотри на всякий случай в книгу: каким именно должен быть узор, – посоветовал я. – Чтобы потом времени не терять. Вероятность того, что одна из них смогла его цапнуть, весьма высока.

Количество вылетевших из норы мертвых гадюк приближалось уже к десятку, а Тед все не мог успокоиться.

– Я его наизусть помню, чего мне смотреть? Ромбик из бриллианта, топаза, сапфира и аметиста. Причем бриллиант должен быть внизу, сапфир вверху, слева топаз, а справа, естественно, аметист. Сверху сапфира изумруд, снизу бриллианта яхонт, а посередине опал. – Рассказывая, Рейчел водила пальцем в воздухе, как будто передвигала камни, чтобы составить нужный узор.

– Будем надеяться, что Головешка аметист от изумруда умеет отличать, – пробормотал Блез. – А заодно топаз от опала. Я, например, нет.

– Лучше надеяться на то, что ни одна из гадюк его не цапнет, – поправил его я, и все закивали, соглашаясь.

– Так… будто бы шум утих, – сказал Гаспар. – Хорошо, если закончились змеи, а не сам Головешка.

– Типун тебе на язык! – накинулась на него Рейчел. И тут же крикнула: – Головешка, ты там живой?! Головешка!

Тот молчал.

– Может, просто не услышал? – предположил Блез. – Давайте все вместе.

Кричали уже все. То хором, то вразнобой: «Головешка! Тед! Теодор Модестайн!» – Гаспар по старой памяти хотел назвать его Кровавым Корсаром, но почему-то осекся на полуслове.

Ответом была лишь угрюмая тишина. Троборы внизу забегали с удвоенной скоростью, отчего Блез заключил, что у них есть уши: иначе откуда такая реакция?

– Это я во всем виновата, – окончательно убедившись, что в ответ мы ничего не услышим, всхлипнула Рейчел. – Бедный Теодорчик лежит сейчас, содрогаясь в конвульсиях, пуская ртом пену, чувствуя, как холодеют его конечности, и ему даже невдомек, что его спасение – вот оно, на пальце, и стоит только сделать нужный узор!.. Ну почему мне не хватило ума рассказать ему на всякий случай!

– Да кто же мог предположить, что в этой дыре полно змей! – Я чувствовал себя виноватым не меньше Рейчел. – Ладно: возможно, не все еще потеряно. Какой, говоришь, узор должен быть? Хотя нет, потом крикнешь: сейчас главное – самого Теодора найти.

– Ты не пролезешь, – засомневался Блез. – Головешка-то с трудом туда протиснулся, а если бы не снял с себя веревку, то и он застрял бы.

– Может, он у самого входа лежит, достаточно рукой там пошарить. – Сколько я в темную дыру ни всматривался, увидеть ничего не смог. У самого Теда на голове устройство, и потому он мог видеть даже в кромешной тьме.

– Лео, я тебя не отпущу! – мертвой хваткой вцепилась в меня Рейчел. – Засунешь туда руку, а змея тебя – цап! Или сразу несколько. Явно же Головешка гнездо разворошил, и все они жаждут мести.