Удачный брак

Я ожидала, что меня, как обычно, встретит аромат крепкого кофе и негромкое звучание кельтской музыки, к которой в последнее время пристрастился Сэм. Вдохновение, чтобы на него снизошло «писательское настроение», как он это называл. С тех пор как его уволили из журнала, он выбирал новый жанр, но всегда это была инструментальная музыка, часто мрачная. Кельтская музыка увлекла его в этом месяце, хотя особо и не помогала. Сэм не строчил страницу за страницей, как следовало бы ожидать от человека, у которого куча свободного времени.

— Сэм! — крикнула я. — Ау!

Ну не спал же он в два часа дня?

— Сэм! — крикнула я еще громче, направляясь в спальню. Когда я наконец открыла дверь, то увидела пустую аккуратно заправленную постель. Простыни были идеально разглажены, уголок стеганого одеяла загнут. Очевидный акт покаяния: великолепно исполненное оригами вины.

— Сэм! — крикнула я напоследок прежде чем выйти из спальни и двинуться дальше по небольшому коридору. Где он? И почему он чувствовал себя таким виноватым, проснувшись, что заправил кровать столь тщательно?!

В гостиной Сэма тоже не оказалось. Зато его ноутбук стоял открытым на маленьком круглом обеденном столе, перейдя в спящий режим. Я закрыла крышку и провела кончиками пальцев по круглой наклейке в центре — недавняя покупка, воспоминание о марафоне годичной давности. Сейчас даже сложно поверить, что Сэм его когда-то пробежал. Но он-то верил, что в один прекрасный день пробежит еще один марафон. Так что, по крайней мере, в своем сознании он оставался марафонцем. Вот такой была природа веры Сэма, безрассудной и пьянящей. Слева от компьютера были сложены в стопку какие-то блокноты, и тут же лежал коробок спичек, на котором красовалось название «Энид». Сэм же не начал курить? Он терпеть не может курильщиков. Может, это просто сувенир на память? Но на память о чем? Хорошо хоть номера телефона на внутренней стороне крышки не нацарапано.

Я сделала глубокий вдох, снова открыла компьютер и напечатала пароль «LizzieLOVE». (Сэм получил новый ноут на следующий день после того, как накидался на ежегодной вечеринке Мэри Джо по случаю Кентукки Дерби[4]. Этот пароль — лишь малая часть куда более долгих извинений. Сработало, кстати. Я всегда с готовностью принимала все, что могло бы вернуть нас в ту прекрасную отправную точку, откуда мы начали.)

Вечеринка, на которой мы с Сэмом встретились, была даже не на юрфаке. Я увязалась с одной подружкой, приятельница которой заверяла, что на вечеринке будет полно привлекательных и свободных студентов-медиков. Довольно глупая причина, чтобы пойти на вечеринку, но при этом дико манящая. Вдобавок вечеринку устраивали в Риттенхаусе, причудливом особняке прямо рядом с площадью Филадельфия-сквер. Неплохая смена обстановки после тусклых квартирок, где обычно тусовались юристы.

Я была на вечеринке уже час, потягивая пиво, когда внезапно увидела всклокоченные волосы Сэма, его щетину и пронзительно-голубые глаза. Он был потрясающе привлекательным, но мое сердце затрепетало от того, как все его лицо освещалось улыбкой. Это было как разряд электричества. Наконец он заметил меня и смотрел, не сводя глаз, отчего мне казалось, что у меня полыхает затылок.

Я ощутила, как заливаюсь краской, когда он наконец подошел познакомиться.

— Не слишком-то ты похожа на врача, — сказал он.

— В смысле? — спросила я, испугавшись, что он сейчас ляпнет какую-то банальность типа того, что я слишком хорошенькая, и этим все испортит.

Он обвел жестом комнату.

— Врачи всегда стоят одинаково, — пояснил он. — Они чуть наклоняются назад. Все потому, что они слишком много времени проводят на ногах.

Я огляделась, собираясь поспорить, но он был прав, большая часть собравшихся стояла именно так.

— Вы всегда так стоите?

— Мы? Вообще-то я не на медицинском. — Он улыбнулся. — По мне, так слишком жестокая профессия. Я заглянул к своему приятелю по колледжу. Он учится на медфаке и рассказал мне о том, как стоят врачи. Хотя есть вероятность, что он меня надул. — Он улыбнулся, и мое сердце, как по сигналу, снова заколотилось. — Если ты не врач, то чем занимаешься?

— Учусь на юрфаке.

— Забавно. Я тоже должен был стать юристом.

— И что же случилось?

Он криво усмехнулся:

— Я любовник, а не боец.

— Серьезно? — Я закатила глаза, хотя уже была очарована.

Сэм пожал плечами:

— Пытаться сутками напролет заткнуть за пояс оппонента — не мое, — сказал он и тут же поспешил пояснить: — Это не значит, что среди юристов нет благородных людей, ну, чисто теоретически.

— Да-да, чисто теоретически. — Я улыбнулась в ответ.

Наверное, мне стоило обидеться, но слишком отвлеклась на ощущение, что мои ноги стали совершенно ватными.

— Я задел тебя?

— Немного. — Я вновь улыбнулась.

— Миссия провалена?

— Ну так… — протянула я, хотя это было неправдой.

— Не важно, что я думаю о юристах в целом, лично тебя ждут великие дела, — заявил он. — Не сомневаюсь.

— Откуда ты знаешь? Мы только что познакомились.

Мне искренне стало интересно. Вдруг Сэм знал что-то, чего я не знаю.