уДачный отпуск

Отчего-то было стыдно. Ну вот стыдно, и все, будто бы посреди площади с Ани сорвали одежду, и осталась она, в чем родила ее на свет Зося Никодимовна… А еще Аня представила, как в пустой квартире обманутый Данька пялится в монитор, глотает слезы обиды, а к его сердцу все быстрее подбирается беда. И никому до него никакого дела!

– Все! Немедленно едем! – тряхнула Аня завитой головой, заглянула в зеркало: все ли в порядке – и шагнула за порог.

Дверь открыл Данька. Правда, он не выглядел одиноким умирающим неудачником, а даже, напротив, был неприлично весел.

– Аня?! Привет! Слушай, ты Вовку Никитина помнишь? – с порога спросил он. – Ну с нами еще до восьмого учился, длинный такой? Не помнишь? А я его в «одноклассниках» нашел. Представляешь – у него тройня! Офигеть, да?

– Да, обязательно нужно офигеть, – прилежно кивнула Аня и вдруг замялась.

Ну не поворачивался у нее язык сказать: «А поехали, мил-друг Данька, с тобой на дачу! Потому как я лечить тебя вызвалась».

Данька еще раз хохотнул, а потом честно признался:

– Ань, а Соньки нет. Ты к ней?

– Да, в общем-то… да… – промямлила Аня, а потом вдруг решилась: – Ну если ее нет, тогда поехали с тобой. Мне надо съездить на дачу, тетя Лида просила, а я одна боюсь, думала, вместе с Сонькой съездим. А раз уж так вышло, что ее теперь не скоро дождешься, то… поехали с тобой, а? Здесь недалеко, на автобусе двадцать минут.

Данька хитро прищурился:

– Да съездить не проблема, но только… а как же наш далекий питерский друг?

– Точно так же, как ваша местная жена, – парировала Аня. – Ну чего, поедешь? Мне, между прочим, надо! Мне потому что… вообще много гулять надо.

– Ну тогда не вопрос, – отчего-то насупился Данька и крикнул уже из комнаты: – Ты проходи, чего в прихожей-то стоишь, я быстро…

Через пять минут он появился уже переодетый в светлые джинсы и полосатый легкий пуловер.

– Ты подождешь, пока я машину подгоню, или со мной на стоянку? – спросил он.

– Я с тобой, – быстро ответила Аня и только потом удивилась: – А у тебя и машина есть?

– Ну А-а-а-нна Владимировна! Чего уж вы меня так… Я, промежду прочим, ведущий специалист в своей области.

– А откуда мне знать? – буркнула Аня. – Твоя супруга не говорила, только все Савушка-Савушка. Тебе ж раньше не нравилось, когда тебя так дразнили.

– Ну… – неопределенно пожал плечами Данил. – Раньше не нравилось, а теперь… все равно… Ого! Ничего себе ты сумок набрала! На месяц едем, что ли?

– Не на месяц… – смутилась Аня. Не могла же она ему сказать, что побеспокоилась о Данькином здоровом питании. – И все равно… на меня в последнее время такой жор нападает! Вот и… тащу.

– Ясно, – ответил Савушкин. – Ты погоди, я сейчас дверь закрою… Да не хватай сумки, я сам!

До стоянки они дошли быстро, да и чего идти-то – Данька специально выбрал стоянку поближе к дому. И все равно Аня старалась вырвать сумки из рук Данила – негоже парню перегружаться, им еще месяц продержаться нужно. А он как специально: вцепился и не отдает.

– Мальцева! Ну куда ты руки тянешь? Неужели боишься, что удеру с твоей картошкой?

– Там не картошка! – тихонько ныла Аня, пытаясь вырвать у него его ношу. – Там мясо, а еще овощи и сметана, деревенская.

– Ну вот теперь все встало на свои места, если сметана, то оно конечно.

Наконец, они прибыли, и Аня смогла вздохнуть спокойно. Савушкин же подошел к темной большой машине.

Аня осторожно погладила лакированную дверцу и доверчиво спросила:

– Это твоя?

– Да откуда! – фыркнул Савушкин. – Я просто именно эту решил сегодня угнать. Знаешь ведь – воровать, так миллион.

– Знаю, а любить, так королеву, – буркнула Аня.

– Ну… это у кого как получится, – тоже насупился Данил и устроил сумки в багажник. – Садись, королева.

Она села на переднее сиденье и сразу же посмотрелась в зеркальце: пока она себе нравилась: и прическа держалась, и макияж был наложен правильно – не слишком ярко, но и не серая мышь, конечно.

– Куда едем? – уселся за руль Данил.

– На дачу. Знаешь, где деревня Шуваево? Вот там.

– Это по Енисейскому тракту, что ли?

– Не знаю, – улыбнулась сама себе Аня. – Я только название знаю. Ну и… туда еще автобус ходит.

– Ну вот, сразу все стало понятно! Туда ходит автобус, – ерничал Савушкин. – А какой номер?

– Да кто б его помнил, – отмахнулась Аня. – Ну чего мы стоим-то? Вспоминай, на какие педали жать.

– Ну… если дело только в педалях…

– Нет, а чего не знать-то? – вдруг вспомнила Аня. – Ты же на мою дачу ездил? Да ездил, чего я спрашиваю, а тетя Лида дачу через забор с нами держит. Только… там теперь нашей дачи нет, мама продала, а у тети Лиды осталась.

– Понятно, едем, значит, к тебе, а там уже и к тете Лиде попадем, так?

Аня кивнула.

Они все же нашли эту деревню, несмотря на то, что Данька ездил туда сто лет назад, и то на автобусе. До Шуваево добрались, а дачу Аня помнила.

– Вот сюда… вон, видишь, такая синяя крыша? Нам за тот дом надо… Вон!! Вон домик тети Лиды! А этот наш был… у-у-у, какой старенький стал…

Савушкин только крепче вцепился в руль.

В домике было прохладно и чисто, и после городской духоты выходить отсюда не хотелось.