Удали меня из памяти

— Я ем и не слышу, разве ты не видишь?

— Твой телефон прорычал весь мозг всей столовой.

— Не преувеличивай.

— Алён, ну что ты над ним издеваешься, а? — Елизавета сменила гнев на милость, пытаясь достучаться до подруги по-хорошему.

— Да не издеваюсь я! Поем и перезвоню. Ты предлагаешь чавкать ему в трубку?

Лиза нахмурилась и уткнулась в свою тарелку, Алёна сделала тоже самое.

— Лиз, не злись, не хочу я сейчас. Вот именно в данный момент не хочу. Он звонит по десять раз на день, у меня нет столько времени с ним разговаривать.

— Тогда отключай телефон!

Антон не улетел из Ялты со всеми. С невероятным упорством мозолил Алёне глаза, завтракая, обедая и ужиная в её ресторане. Поначалу все его попытки на сближение терпели крах. Предложения поплавать в море, прогуляться и посмотреть на закат, просьбы показать город, или поужинать с ним, Алёна отметала сразу же. Девушка часто задавала себе вопрос: злится ли она на него?! Ответ был отрицательным, она сама виновата в том, что произошло. Парень был параллелен, никаких чувств она к нему не питала. Она целенаправленно шла по жизни, а он встретился на пути. Просто прохожий и не более.

Он застал её на берегу. Каждый день, покидая ресторан, девушка шла на мыс «провожать» солнце. Она никак не могла насмотреться на то, как ярко-оранжевый круг, окруженный багряным заревом, утопает в море, оставляя на прощание золотую, искрящуюся дорожку. Только ради этого стоило жить дальше, ничего прекраснее она пока не видела. Он сел рядом и молча наслаждался. Алёна прониклась. Увидев в нём романтика, немножко оттаяла.

Маленькими, незначительными шажками Антон приближался. Думая по ночам о том, как жить дальше, Алёнушка не раз восхищалась его упорством. Какой должна быть выдержка, сколько нужно иметь терпения, чтобы вот так добиваться девушку, которая к тебе ничего не испытывает. В тот роковой день она пообещала себе, что никогда больше, ни при каких обстоятельствах не допустит жалости в ущерб себе, но она снова её испытывала, и самое страшное — шла на поводу.

«Моя девушка» — прозвучало как-то невзначай, вскользь, во время разговора с его друзьями, а она не поправила. Так и осталось. Не желая пускать пыль в глаза, Алёна решилась на откровенный разговор.

— Ты хороший парень, я могу перечислять твои достоинства бесконечно, но в этом нет смысла. Суть в том, что я не могу ответить на твои чувства, и ты сам это прекрасно знаешь.

— Пока не можешь. Я всё понимаю и не тороплю.

«Не тороплю» — сказал он, а через неделю позвал в ресторан, подарил кольцо и позвал замуж, не забыв добавить: думай сколько хочешь, я тебя не тороплю. Через две недели пригласил на семейный ужин, точнее поставил перед фактом. Стол накрыт, подарки куплены, все тебя ждут, заеду в шесть. Алёна поехала, и к слову, была в восторге от его семьи. Тёплая атмосфера, сплочённость, добрые люди, которые приняли её с распростёртыми объятиями, надарили подарков и расцеловали на прощание. Но! Это «но» не давало покоя. Что потом? Ресторан снят, гости приглашены, свадебное платье куплено, но я тебя не тороплю?! Я всегда мечтал о сыне, мы уже два года женаты, естественно, я тебя не тороплю. У нас замечательный сын, но один ребенок в семье неправильно, может, подумаем о дочери? Но ты не торопись, взвесь всё как следует.

Алёна чувствовала себя птицей, бьющейся о стенки клетки, хотя дверь на свободу была не заперта. После двух волшебных слов, которые повторялись регулярно, она заспешила жить. Окончить университет, побывать в странах, которые ещё не посещала, нагуляться, натанцеваться, начитаться книг, в конце концов. Постоянная нервозность и боязнь не успеть что-то важное в жизни, раздражали. С кандидатурой Антона она смирилась. Другого выбора не было, точнее она не хотела больше выбирать. Лучшего спутника по жизни не найти, она это понимала, а любви нет и не будет, хоть с ним, хоть с кем-либо ещё. Руднев как заноза засел глубоко и наверняка, рана затянулась, но всё время болит. Выдернуть причину невозможно, приходится выбирать, либо всепожирающая боль, либо смерть от потери крови. Тот, кто говорит, что время лечит и позволяет забыть, никогда не любил. Может окруженная внуками, страдающая старческим маразмом, она уже не вспомнит кареглазого брюнета. Но до этого времени надо как-то дожить, стать настолько сильной, чтобы всю жизнь терпеть в постели нелюбимого мужчину, жить с ним под одной крышей и рожать ему детей.

Алёна завершила разговор и устремила взгляд на Лизу.

— Ну что там?

— Как всегда … неторописька.

Подружка истерически рассмеялась:

— Прости.

— Да ничего.

— Не отпускает?

— Раз я не полетела домой, то буду встречать новый год с вами, и это не обсуждается! А эти «хорошо подумай» и Т.Д. меня не волнуют.

— Я рада, хочу, чтобы только мы.

— Я тоже, Лизуш! Так и будет.

— А сегодня?

— Сегодня нет, не настаивай.