Буш начал заниматься прежде неведомым ему делом — считать, сколько американцев может погибнуть, реформируя эти несчастные страны, столь удаленные от демократии, лишившие прав женщин, не знающие верного пути к прогрессу. Им нужно в этом помочь. Ни один американский президент не говорил столь прямо и недвусмысленно. Итак, распространение демократии — новая черта американской демократии, столь же радикальная, как и начало холодной войны. Карл Роув, главный советник президента, считал, что теперь у администрации «появилась миссия». 52 млн. американцев наблюдали по телевидению за «Посланием конгрессу» 29 января 2002 г. Опросы показали, что две трети американцев стали считать Буша «сильным лидером». Райс была уверена, что самыми сильными строчками являются те, которые говорили, что Америка собирается строить демократию на Ближнем Востоке. Газеты подхватили выражение «ось зла».
Вице-президент Ирака Абдель Азиз назвал выражение «ось зла» глупым. Ответом можно считать слова Кондолизы Райс, сказанные на «Конференции консервативных политических действий»: «Наша нация сделает все возможное для того, чтобы не допустить самые опасные страны к самому опасному оружию… Мы не будем ждать, когда события приобретут опасный поворот»[145].
Консервативный обозреватель «Вашингтон пост» Чарльз Краутхаммер назвал речь Буша «удивительно смелой и направленной против Ирака». Никто после Рейгана не размахивал мечом с таким видимым удовольствием. Через три дня Рамсфелд снова виделся с Фрэнксом в Пентагоне (пятая встреча). Прежний «План юоз» теперь имел несколько искусственное название «Генерированный план начала». 30 дней отдавалось на создание взлетных полос и ударных точек. За следующие два месяца следовало перевести на Ближний Восток войска; к этому времени войск уже должно было быть 160 тысяч. Затем последует энергичная двадцатидневная воздушная бомбардировка, а затем главное: 135 дней непрерывной атаки, в ходе которой мощь атакующих сил дойдет до 300 тысяч. Быстро и эффективно.
Рамсфелд: «Я понял эту математику. Когда вы намереваетесь начать?» Особое внимание было уделено нейтрализации иракских ракетных комплексов «Скад». Надежды возлагались на получившие афганский опыт коммандос — специальные силы. Отныне по особой связи Рамсфелд и Фрэнкс беседовали практически ежедневно и даже несколько раз за день. Генерал позже признал, что это было похоже на нескончаемый визит к дантисту. 7 февраля 2002 г. Фрэнкс изложил свой новый план Совету национальной безопасности в Ситуационной комнате Белого дома.
Новый план
Здесь, на важном совещании с президентом генерал Фрэнкс
Напоминавший римского полководца генерал Фрэнкс объяснил ситуацию с погодой: зеленая зимой, желтая в апреле, красная после мая. Фрэнкс сказал, что лучшее время для атаки, с его точки зрения — период между ноябрем, декабрем и февралем 2003 г. Буш кивал головой. Опасны песчаные бури марта и апреля. Президент спросил, нельзя ли начать операцию раньше. Генерал ответил положительно. Президент засмеялся. Нужно избежать только двух вещей: большей продолжительности войны и больших американских потерь. Рамсфелд выступил с концепцией, которую можно было назвать: «Бей и устрашай».
Для популяризации своих идей генерал Фрэнкс использовал 30 слайдов. Он придавал особое значение начальному этапу. Все глаза были обращены на президента. И здесь президент Буш пока держался нейтрально. После часа и десяти минут совещания он не сделал финального обобщения. Фрэнкс был доволен собой. Его не погоняли. Он не гнал события, хотя и сократил подготовительный период. Президент проникся грандиозностью замысла. Дешевой эта операция не будет — это поняли все. Чейни был недоволен «медлительностью». Начальник штаба президента Энди Карт (54 года) пришел к выводу, что «военные еще не готовы». Генералы пока играли с идеями.
Доволен был Пауэлл: никто не гнал лошадей вперед. Не выдвигалось диких идей захватить главные нефтяные месторождения несколькими тысячами солдат. Выступая перед сенатской комиссией по бюджету, он сказал, что «на столе у президента сейчас нет плана войны с какой-либо нацией». Что было неправдой.