Удар грома в Сирии

«Картер, ты видишь легкий вкус того, что мы сделаем с тобой, если ты не будешь сотрудничать», - цинично сказал Караме, махнув рукой в ​​сторону трех жертв и глядя на меня.

То, что я увидел сейчас, я видел раньше, во Вьетнаме ... методы пыток, которые южные вьетнамцы использовали против Вьетконга. С завязанными глазами, связанными вместе лодыжками, один мужчина висел за руки, связанные над его головой и подвешенные к одной из поперечных шестов. Несколько мужчин смазывали его тело каким-то веществом - без сомнения, сладким сиропом.

Я не знаю, как арабы назвали эту форму пыток, но в Южном Вьетнаме ее называли «Баня мух». В правильном климате, где преобладают летающие насекомые, жертва за несколько минут покрывается тысячами жужжащих насекомых и начинает ужасно кричать. Насколько я знал, никто никогда не умирал от ванны с мухами; однако, если позволить повиснуть на два или три часа, жертва может быть одержима непоправимым безумием.

Второго человека пытали «ножницами Грука» - методом, часто используемым секретной службой Индии. Он сидел на заднице, его руки были надежно связаны за спиной, его ноги сомкнулись вокруг шеста высотой в три фута, пытка заключалась в том, как его ноги были зафиксированы вокруг столба. Правая ступня была помещена в сгиб противоположного колена, в то время как стойка перед левой стопой находилась между сводом и сгибом правого колена. Это неудобное и неизбежное положение вызывает мучительную боль в коленных и тазовых суставах. Судя по выражению крайнего страдания на лице этого человека, было ясно, что его держали в таком состоянии несколько часов.

Третий мужчина, бородатый, как и двое других, громко стонал. У него были на то веские причины. Когда его пытали в позе «Аист», он был подвешен к горизонтальному столбу за руки, которые были связаны позади него и должны были выдерживать почти весь его вес, так как его ноги едва касались земли.

"Ага!" - весело сказал Караме. Он взглянул на меня, затем на бедного дьявола, страдающего от ванны с мухами. «Скоро начнется веселье».

В воздухе раздался громкий жужжащий звук, создаваемый тысячами насекомых, ползающих по телу человека. Затем из его рта вырвался крик невыносимой муки, его тело вздрогнуло с такой силой, что затряслась вся беседка.

Караме внезапно повернулся и сильно ударил меня по лицу, удар левой рукой, который обжигал меня, как огонь, и стучал по зубам.

«Я дам тебе ровно час, чтобы подумать. Картер». - ядовито сказал он. «По истечении этого времени ты скажешь мне то, что я хочу знать, или я лично займусь тобой. Я буду держать тебя в живых и кричащим на несколько месяцев!»

"И я помогу ему!" прошипела Мириам. Все это время она смотрела на меня, ее лицо искажалось жестокостью и ненавистью.

«Бросьте его к другим свиньям», - приказал Караме.

Охранники - двое впереди меня, двое сзади и по одному с каждой стороны - потащили меня через сотню футов, к концу южной стороны длинного каменного здания. Один из арабов рванул

дверь, двое других толкнули меня внутрь, и я обнаружил, что мы оказались в коротком узком коридоре. Напротив меня, в стене, была дверь, а в конце коридора - по двери. Дверь в западном конце была обыкновенной, но дверь на противоположном конце была закрыта стальным стержнем, расположенным горизонтально.

Один из арабов снял с двери круглую решетку и рывком открыл ее. Двое других террористов из ОАС вытолкнули меня через дверной проем в комнату. Дверь захлопнулась, и, когда я огляделась в полутемной комнате, я услышал, как переставляют перекладину над входной дверью.

Десять мужчин, сидевших у стен, смотрели на меня.

Глава девятая

Хотя я видел много страданий почти в каждой стране на земле, люди в импровизированной тюрьме были десятью из самых жалких людей, на которых я когда-либо видел. Их одежда, настолько пропитанная грязью, что невозможно было определить ее первоначальный цвет, свисала клочьями с тел, столь же грязных. Как ни странно, большинство мужчин не выглядели недоедающими. Я не мог быть уверен в тусклом свете.

Я прошел в центр комнаты и тут увидел двух других мужчин, лежащих на спинах на покрытом соломой каменном полу в углу комнаты. Я подошел ближе и посмотрел на них. В полубессознательном состоянии на них были только отрезанные до бедер штаны. На их телах были синяки, синие, черные и фиолетовые синяки и многочисленные порезы и язвы, некоторые из которых появились совсем недавно; другие были покрыты корками. Глаза одного мужчины были распухшими, а левая сторона его лица настолько распухла, что его собственная мать не узнала бы его.

Сама комната пахла самой глубокой частью выгребной ямы и была убежищем для паразитов, ползающих по стенам, потолку и соломе. Единственный свет исходил из четырех маленьких окон, по два с каждой стороны комнаты, высоко в стене, окон, которые были отверстиями в камне всего на квадратный фут.