Удар грозы в Сирии Вулкан на Севере Киллмастер

Рисенберг был намного быстрее Сала. Он вскочил, уперся ступнями в середину сирийца и упал на спину, отталкиваясь ногами, когда его тело приземлилось на спину. Сириец пролетел над головой Рисенберга, но Ризенберг сохранил пулемет. Остальные израильтяне, схватившись за оружие побежденных террористов, увернулись, и сирийец с глухим стуком ударился об пол.

«Подними это», - сказал я. «Тот взрыв, который я устроил, должен был предупредить весь чертов лагерь! Двое из вас следят за южной боковой дверью, а мы с Рисенбергом охраняем караульную». Я посмотрел на Рисенберга, который поднялся на ноги и был готов с ППШ в руках, и он кивнул.

Мы вбежали в дверь тюремной комнаты, на мгновение наши ноги заскользили по расширяющимся лужам крови, растекающейся из-под трех трупов. Сотни мух уже жужжали над мертвыми, и только тогда я заметил, что израильтяне, которых пытали под беседкой, перестали кричать. Либо сирийцы убили их, либо повалили.

Мы с Рисенбергом ринулись через южный дверной проем, и я жестом показал ему занять позицию слева от входа в караульное помещение. Я участвовал во множестве перестрелок, и опыт научил меня, что мудрые бойцы с оружием должны сохранять спокойствие, лежать на дне и ждать, пока противник подойдет к ним.

Я в последний раз оглянулся и увидел, как Чам Эловиц поднимает УЗИ, а Джон Ивинмец и Мартин Ломски забирают коробки для патронов с двух других трупов. Лев Виманн и Хайми Дюсольд, каждый из которых был вооружен АК-47, стояли по обе стороны от южной двери.

Благодарный за то, что Рисенберг был обученным бойцом, я посмотрел на него, когда он присел у двери. Я видел в его глазах только решимость. «Протолкни свой ствол по краю и сделай выстрел из пяти патронов, тогда я войду. Считай до пяти и следуй за ним».

За мгновение до того, как Рисенберг упал на одно колено, воткнул пулемет в дверной проем и выстрелил, я услышал рев двух АК-47. SLA атаковал, и мы даже не успели хорошо начать.

Низко сгорбившись, я ворвался в караульную и рванул налево. В течение этой доли секунды я мельком увидел ящики, стену, полную оружия, стол, стулья, выскакивающие головы и туловища - четыре, пять или больше террористов! Я не был уверен; У меня не было времени считать.

Я стрелял на ходу, слева направо, ППШ ревел и дрожал в руках. Один мужчина коротко вскрикнул, когда несколько пуль калибра 7,65 мм попали ему в грудь. Я поймал вспышку лица другого человека, растворяющегося в грязном ливне из плоти и крови, когда четыре или пять высокоскоростных пуль взорвали его голову.

Почти у окна южной стены я затормозил и остановился вовремя, чтобы избежать потока пуль, идущего из-за ящиков в северо-восточной части комнаты. Выстрел зажужжал так близко к левой стороне моей головы, что мне показалось, что я слышу, как он непристойно шепчет мне. Еще одна пуля пробила мою рубашку и задела левое плечо, от боли я разозлился.

Справа от меня, когда я направил свое оружие в северо-восточную часть комнаты, загремел еще один пулемет - Ризенберга. Беглый взгляд показал, что израильский солдат опустился на низкую ступень и обрушил на ящики смертельный огонь, его очередями уже был убит один человек, который лежал лицом вниз на одном из больших деревянных ящиков. С моей стороны комнаты трое сирийцев поднялись и открыли огонь. Перестрелка развивалась со скоростью нескольких молний, ​​и я рассудил, что все трое решили, что я либо мертв, либо слишком ранен, чтобы представлять для них какую-либо опасность. В результате они поползли за ящиками на северо-западную сторону, без сомнения полагая, что они могут вскочить и застрелить Рисенберга, прежде чем он сможет повернуться к ним лицом. На мгновение один из мужчин, увидев меня, удивленно открыл рот. Эта доля секунды позволила мне проделать дыру в его груди, и от удара он растянулся обратно к северной стене. Последние два террориста колебались, не зная, стрелять ли в меня или в Рисенберга. Тот, у кого усы, настолько длинные, что они опускались ниже подбородка, решил убить меня. Второй выбрал Рисенберга.