Удар катаны

— Вы правильно меня поняли, Марешаль, — ласково улыбнулся Вильгельм. — Отправляйтесь и работайте... А вас, Лео, я попрошу остаться, — попросил он фон Каприви.

— Как вы полагаете, Лео, — опять фамильярно обратился кайзер к канцлеру, — что мы сможем получить от нашей помощи русским?

— Сложно сказать, Ваше Величество, — задумался канцлер. — Торговый договор в первую очередь. Возможно, новый договор перестраховки… Если он нам нужен… Или… Возможность договорится с Британией, — осенило вдруг Каприви, — в зависимости от английских намерений. Можно будет либо отказаться от совместных действий с русскими, якобы под давлением англичан… либо ограничить русские притязания, действуя совместно, а потом выдвинув свои претензии. Предложить, в обмен на двусторонние договоренности, поддержать англичан, организовав новый Берлинский конгресс. К тому же, при любом исходе, будет проще выбить из рейхстага ассигнования на строительство новых кораблей, — Лео вспомнил, как еще недавно, командуя флотом[4], пытался выбить деньги на программу постройки десяти броненосных фрегатов.

— Это тоже, Лео, это тоже. Но самый хороший итог будет, если мы договоримся с англичанами. И тогда… даже мышь не посмеет пошевелиться в Европе без нашего согласия, — бравурные нотки в голосе кайзера не услышал бы только глухой. — Пусть Марешаль разговаривает с русскими, а тебя я попрошу лично переговорить с Мале[5]. Доведи до него наш взгляд на положение вещей и намекни на возможные варианты. Пусть свяжется с Форин оффисом и передаст наши предложения.

— Слушаюсь, Ваше Величество,- канцлер изобразил бравого военного. — Только… Ваше Величество, а вы не пожелали отправить личное послание Его Величеству королеве Виктории?

— Конечно, мой дорогой Лео, сразу, как обдумал случившееся, — как обычно, кайзер автоматически и без сомнений присвоил идею канцлера себе. После чего, попрощавшись, отпустил канцлера. Но вместо того, чтобы написать письмо, приказал адъютанту вызвать командующего флотом адмирала фон дер Гольца и капитана цур зее Тирпица, исполняющего обязанности начальника штаба верховного командования флота. Решить, какие корабли можно будет в случае необходимости отправить в дальнее плавание, кроме бронепалубных крейсеров «Ирэн» и «Принцесс Вильгельм». Эти два скоростных восемнадцатиузловых крейсера с пятнадцатисантиметровыми орудиями являлись безальтернативными кандидатами. А вот с остальными требовалось срочно разобраться. Как оказалось, пригодных для такой экспедиции кораблей имелось совсем немного. Причем броненосцы посылать смысла не было в любом случае из-за отсутствия на море достойного противника. Почетное право перестреливаться с береговой обороной японцев кайзер планировал предоставить русским. Которым придется этим заниматься в любом случае, как одним, так и при наличии союзника или союзников.

Мысль о возможных союзниках закономерно привела кайзера к размышлениям о возможности примирения с французами. Первая попытка состоялась в феврале текущего года. С визитом в Париж отправились вдовствующая императрица Виктория, мать Вильгельма, с дочерью Маргаритой в сопровождении большой свиты, включавшей и несколько доверенных лиц кайзера. Поводом для поездки послужило желание императрицы выразить личную благодарность французским художникам, согласившимся показать свои картины на планировавшейся в Берлине выставке. Истинной целью — узнать мнение французов о возможности сближения двух стран. Первые несколько дней визита прошли спокойно, но затем буланжисты[6] устроили демонстрацию протеста. После этого в прессе появились антигерманские статьи. Дело дошло до беспорядков на улицах и Виктория поспешила уехать к матери в Лондон. Теперь, по мысли Вильгельма, появились перспективные возможности в виде совместного участия в боевых действиях. Вплоть до возможного появления взаимной симпатии или даже, чем черт не шутит, боевого братства и отказа от реванша. Именно этого, а вовсе не новой войны с Францией хотел кайзер…

В Париже, как всегда весной, в апреле -мае, цвели каштаны. Весеннее веселое настроение парижан и гостей столицы не смогло омрачить даже полученное известие о гибели наследника русского престола где-то далеко, в глубине дикой и варварской Азии. Даже объявленный правительством трехнедельный траур ничуть не мешал работе якобы закрытых на это время кафешантанов и ресторанов. Разве что посетителей впускали теперь не через парадный вход, а через черный. Что придавало посещению этих заведений, по мнению многих завсегдатаев, дополнительную пикантность. Полиция делала вид, что не замечает нарушений…