Удар катаны

— Нет, ты не ошибся. Но в этом проекте есть несколько моментов, которые принесут нам больше проблем, чем пользы. Итак, ты предлагаешь договор со взаимными обязательствами сторон о взаимопомощи в Европе в случае нападения на одну из них какой-либо европейской державы, не заключения сепаратного мира с одним из общих противников. Отлично, особенно учитывая, что после вступления в силу договора я могу ознакомить Францию с этим договором и даже побудить ее присоединиться. Вот только почему ты считаешь, что французы на это согласятся? Если у них уже есть, как ты считаешь, договор с Англией. И какая выгода для меня в том, что я фактически разорву отношения с Францией? Извини меня, дядюшка, но я, как вижу, фактически остаюсь один посередине между тобой и твоими союзниками австрийцами и итальянцами с одной стороны, и франко-английским союзом с другой. Причем этот договор мне ничего не гарантирует... Ибо потом у тебя сменится канцлер и поведет себя как Бисмарк на Берлинском конгрессе… или турки спровоцируют меня на очередную войну. И ты, мой дорогой дядюшка, вынужден будешь выбирать между мной и твоим другом султаном? Полагаю, что и англичане найдут способ напасть на мою страну в Азии и тем самым устранить casus foederis[3]. Да и неопределенность срока действия… Нет, Вилли, в таком виде я этот договор подписать не могу.

— Но что тогда ты предлагаешь взамен? — хваленное красноречие Вильгельма тоже дало сбой и теперь он говорил почти как спартанец.

— Все очень просто, — улыбнулся Михаил. В чем, а в умении быстро принимать решение великому князю, до мозга костей военному. Отказать было нельзя. Не зря в другом, несостоявшемся сейчас варианте истории он оказался неплохим командиром кавалерийской Дикой дивизии. — Во-первых, устанавливаем срок действия в семь, или лучше, в пятнадцать лет. Во-вторых, прописываем в документе, что договор действует не только в Европе, а по всему миру. В третьих, включаем в него обязательства о взаимном ненападении. И в четвертых, изменяем положение четвертой статьи в том смысле, что я имею право ознакомить с этим договором французов до его полной ратификации нашими правительствами.

— Ты полагаешь, что французы смогут удержаться и не познакомят с ним англичан? — удивился кайзер. — Или после ознакомления они вдруг захотят присоединится? Особенно с учетом того, что ты сказал ранее…

— Вилли, я просто знаю, сколько у тебя в стране английских доброжелателей. И полагаю, что британцы уже знают об этом договоре все, что им нужно. Ты же знакомил с ним кого-то, кроме Тирпица?

— Конечно, Майкл. Канцлера, — согласился кайзер.

— Готов поспорить на медную копейку против золотой рейхсмарки, что из кабинета канцлера копия документа прямиком отправилась в Лондон. Не уверен, признаю, что англичане познакомят с ним французов. Но что постараются использовать это знание в своих интересах. Например, развязав войну против меня в Азии. Или организовав покушение на мою особу…

— Но в Азии британцы не смогут действовать в одиночку. А японцы еще не готовы… Покушение… Ты поэтому предложил такую встречу, под охраной броненосный кораблей? — сообразил Вильгельм.

— Ты полагаешь их сложно будет натравить на нас? На меня в первую очередь. А на тебя — потом. Есть у меня также некоторые сомнения, что североамериканцы в этом случае остануться в стороне. Они конкурируют с нами в Китае и очень недовольны нашими деалми в Манджурии, — заокнчил Михаил.

— Тогда…, — быстро оправившись от потрясения вновь оживился Вильгельм, — предлагаю переписать договор в твоих формулировках. Признаю, не ожидал от тебя такого владения политическими вопросами и умения их столь отлично разрешать. После обеда и займемся. А после этого предлагаю визитировать по очереди на твой броненосец и на один из моих. С проведением артиллерийских учений. Вот и сравним наглядно, какой из них лучше. А заодно и посмотрим, нужны ли два тяжелых калибра на броненосце. Согласен?

— Договорились. А текстом предлагаю заняться с твоей стороны Тирпицу. Или кого-нибудь другого назначишь, кому можно всецело доверять? А с моей будет начальник личной тайной канцелярии граф Игнатьев.

— Пожалуй, соглашусь, что Тирпиц будет наилучшей кандидатурой. А Игнатьев, — кайзер или сделал вид или действительно не мог вспомнить, о ком говорит царь, — родственник того самого Николая Игнатьева. Подписавшего Сан-Стефанский мирный договор?

— Родной брат, — улыбнулся Михаил.

— О, тогда я спокоен. Такой человек не упустит не буквы и не впишет ничего личного, — пошутил в ответ Вильгельм.

Обед прошел оживленно и весело. Оба императора общались дружески и шутили напропалую. Вслед за ними развеселились и гости с той и другой стороны. Только нервно поглаживающий свою роскошную бороду Тирпиц, спутник Михаила граф Алексей Игнатьев и командир яхты капитан 1-го ранга Фридрих Ингеноль выглядели озабоченными неизвестными делами. Впрочем командира яхты понять было легко — не каждый день на борту во время плавания не в самых спокойных водах присутствует столько именитых гостей.