Удар кладенца возмездия

Внезапно жгучие капли перестали течь, а начали застывать в тягучую липкую массу. Движения мальчишки-воеводы замедлились, чем немедленно воспользовалась лютая колдунья Каллиостро. Огненные извивающиеся восьмерками пульсары извергались горным, бушующим потоком. Григорий Кулаков с трудом увернулся, и все же попал под один из огненных шариков. Удар обжег грудь, спалил кожу и часть мяса, ноющая боль пронзила тело. Ведьма обрадовалась из кривых пальцев, засверкали молнии, юного воеводу вновь зацепило, заряд пробил до мозга, заставив подергаться в мучительной конвульсии. Каким-то не постижимым чудом, Григорий избежал попаданий от целой дюжины шаров. Волшебница блистательной Порты Каллиостро, спикировала, пламенные пульсары, презенты смерти ударили вблизи, в момент нанесения массового удара колдунья слегка раскрылась и феноменальная реакция воителя-попаданца сработала, острейший клинок едва не снес голову, лишь амулет сумел ослабить удар. Желтая дряблая щека шаманки окрасилась кровью, взвизгнув, ответив цунами бесовской энергии, чернокнижница тут же набрала высоту. Выпущенные шары, повредили руку и оголили часть ребер. Как мучительно неприятно чувствовать, как заживо горит твоя плоть, ощущать запах искусственного тела, смесь горящих покрышек, расплавленного металла и жареной баранины. Григорий Кулаков зашатался, ноги завязли в липучке.

Он отвык от настолько острой бои, и никогда еще не чувствовал на себе воздействие подобного волшебства.

Лея так же вынуждена убегать, получая царапину, и рассечение за рассечением от стремительного, словно киношного супермена противника. Тот все чаще лупил своими дивными с переливающимися всеми цветами радуги клинками мечами воительницу, стремясь снести ей голову. Впрочем, это азарт позволял защищаться Лее, так траектория атаки более быстрого, чем он противник стала слишком уж предсказуемой.

Каллиостро развернувшись, полоснула огнем. Ужасающая боль пронзила все тело, даже огнеупорные волосы загорелись, мечи в руках просто стекли ручейками огненно-жидкой сталью. Человеческая плоть уже давно бы сдалась, обратившись в пепел, но биоинженерия и дар бессмертия недаром воплотила в юных попаданцах все лучшее, что есть в различных формах живой материи. Но даже такая стойкость не в силах справиться с поражающей магической мощью, эквивалентной дюжине тяжелых армейских, а то и крейсерских огнеметов. Уже почти ничего ни видя Григорий Кулаков, ощутил возле себя движение. Случилось то - чего он меньше всего ожидал, одряхлевший католический епископ Вайтыло, взяв в руки тяжелый серебряный крест, заслонил полумертвого воеводу-попаданца. Пламя коснулось креста, и было отброшено назад, адская ведьма взвизгнула, едва не взорвавшись от своего же бесовского огня, с трудом выровняла полет. Ее голос напоминал гром тысячи труб, правда, эти духовые инструменты изрядно заржавели:

-Польский шаман, жалкий, мерзкий глупец, зря ты бросаешь вызов Великому Богу.

И голос чародейки стал еще грознее;

Будет удар, страшный конец, сила небес мне на подмогу!

Священник смело ответил, старческий голос приобрел звучность;

Воины тьмы верно сильны,

Зло правит миром, не зная числа!

Но вам сыны сатаны,

Не сломать мощь Христа!

Изошедшая от Каллиостро молния, вновь вернулась обратно. Наполовину обугленный Григорий Кулаков безуспешно пытался восстановиться.

Лея перебирая многострадальными ножками, отходила несколько прядей волос у нее оказалась срезано, а нежную атласную щечку распорол клинок.

Гарпия, опять ударила целым цветовым столбом. Но аннигиляционный поток, отразившись, настолько жестко приложил ведьму, что та задымила камуфлирующим гранатометом. Колдунья, однако, не сдавалась. Отсоединив от пояса, мегера бросила на землю горсть крокодильих зубов. Уже в полете зубья стремительно росли, превращаясь в чудовищ.

Чародейка проверещала;

-Семя ужасные всходы дает!

Вам неудачникам гибель придет!

Громилы с крокодильими головами, ринулись к юному воеводе. Епископ сделал шаг, прикрывая мальчишку. Католический священник попытался, было прикрыться крестом, однако чудовище с когтистой лапой вырвало распятие.

-Сожрите их живьем, не торопясь, терзая плоть. - Протяжно выла в рифму османская ведьма. - Напрасно думал ты поляк, молясь, что защитит тебя господь!

У Григория Кулакова уже не было оружия, раскалившись до бела мечи валялись в отдалении. Вокруг них плавился песок, горел дерн. Юный воитель с большим трудом держался на обугленных конечностях. А эти словно наляпанные кистью обкурившегося анашой авангардиста монстры, дыхнув смрадным дыханием, раскрыли хищные пасти с тремя рядами кривых, ядовитых зубов.