Удар кладенца возмездия

- Смерть как портовая шлюха, за всеми увивается, но приходит лишь к тому у кого голова более пустотелая, чем кошелек!

Горячие слезы вытекли из глаз Принцессы Леи и упали на щеки глаза полузамороженного отрока. Веки юноши дрогнули, помутневшие глаза раскрылись, сорвалось несколько едва слышных слов.

-Это рай?! Ты Ангел!

Глаза Пантеры сверкнули радостью, тело моментально нагрелось.

-Это земля и я твоя фея.

Бессмертную воительницу переполнила чаша любви и чувство нежности. Оно налетело как ураган и противиться ему не было сил. Леопардов это понял раньше всех.

-Я ее укрою палаткой и оставим их наедине!

Волхв так все понял:

-Он весь переломал и такие нагрузки могут стоить ему жизни.

-Ты ничего не понимаешь в нас бессмертным богах-воителях!

Григорий Кулаков моментально накинул палатку, оттолкнул волхва, а сам остался наблюдать, за крысами-исполинами. У него возникло интуитивное ощущение, что даже эту дикую мощь можно использовать в свою пользу. Пусть только противник потеряет над крысами контроль. Принцесса Лея тем временем сбросила остатки одежды, не смотря на нетерпение, ее движения, были мягкие плавные:

-Я волшебница, как сказочная нимфа исцеляю любовью раненых принцев.

-Я не принц, мой отец простой мужик, а мать пролетарий!

Робко прошептал имеющий дворянство Вадик.

-Но ты рыцарь в душе и поэтому достоин самого светлого чувства на свете. - Произнесла Лея. - Длина родословной рыцаря, мера отличная высоты порывов и величия духа!

-Разве это не грех? - Вадик уже успел наслушаться церковных проповедей. А может его и смущало в пуританском мире такая вот смелость. И от кого - ангела, большого воеводы!

Воительница красиво ответила:

-Любовь светла и чистая не является грехом! Заповедь новую даю я вам - Да любите друг друга!

Купцов перестал сопротивляться и они растворились в сладострастном океане. Казалось что сказочные оркестры играют величественные марши. Виделось, что смешались мед с молоко, лед и пламя. Время летело не заметно, Принцесса Лея тихонько запела современную песню, как оживший Вадик перебил ее, из его уст потекли волшебные слова;

Ты Богиня пречистой и светлой любви,

Воплощенье без граней сиянии света!

Без тебя только в сердце застынут нули,

А твой взор слепить словно комета!

Меж огней в бескрайнем звездном океане;

Мы с тобой орлами в небесах парили,

И твои уста рубинами сверкая,

О любви мне страстно говорили!

Те слова мне мечта не забыть никогда,

В них есть мед и янтарь с перламутром!

Хоть сурова порой к попаданцам судьба,

Солнце встретит, лаская нас утром!

Страсть повыше небес и пошире степи,

В ней копытами лупят гормоны!

А порою молю Иисуса Спаси,

Ох, не будь Род к влюбленным суровым!

Красоту наших чувств, тем понять не дано,

Кто без ласки на свет появился!

Мир суров господа - это вам не кино,

И корабль ждет оскал, знайте рифа!

Но любовь это чувство - линейки к ней нет,

Не измерить, размеры эмоций!

Даже если тебе недостаточно лет,

Только черствость, расчет дали годы!

В мире станет, знай рай - вера тут велика,

Ведь иначе сражаться нет смысла!

И тогда водопадом извергнет река,

Ведь эпоха грядет коммунизма!

Глава 25

Принцесса Лея рассмеялась и видимо хотела продолжить, как идиллию прервал голос Григория Кулакова.

-Чародейка Каллиостро гарпия из преисподней проснулась, и она летит сюда. Бери в руки меч пора встретить гостью.

Действительно пока они занимались чистой и целительной любовью, впрочем, так и не прейдя черты за которой расстаются с невинностью, верховная шаманка успела проснуться. И перепугалась, увидав какие появились тут гиганты-твари. В ярости она извергала целый водопад молний обрушив их на исполинских крыс. Каждый удар вызывал взрыв, гигантские грызуны лопались, их окровавленное мясо разлеталось на сотни шагов и, падая на шатры или снег, растворялось, уходя в испарения. С перепуга грызуны-великаны атаковали османский лагерь. Они плющили и шатры, давили лапищами коней и людей. Резкие удары хвостищами ломали хребты и нукерам и скакунам. А выбрасывающие из пастей языки разом хватали по паре дюжин воином, и затягивали в пасти, где без церемоний перемалывали зубами.

Жуткое зрелище. Которого видно никогда еще не лицезрели даже самые закаленные и искушенные янычары. Даже тяжелые орудия, словно тенистные мячики подскакивали от ударов громадных, словно стволы кедров хвостов. Разлетаясь, они перемалывали в мелкий фарш буквально любую плоть.