Ударь меня нежно

Доказать, что именно Турины устроили на меня покушение, не удалось. Разумеется, они же богачи, а я из бедной семьи.

Глава 3

Арсений

Зашёл в приёмную. Наступило время обеда, но я только что приехал с деловой встречи и решил в кафе не ходить.

– Арсений Михайлович, там к вам Татьяна пришла. Я, как всегда, пропустила её в ваш кабинет, – произнесла молодая брюнетка Ирочка, бывшая секретарём.

– Спасибо, Ирина Владимировна, идите на обед. Не забудьте приёмную на ключ закрыть, – на моём лице не появилось и тени улыбки.

Секретарь поспешила удалиться. Честно говоря, она побаивалась меня. В свои двадцать восемь лет я человек строгий и внешне, и внутренне. На работу прихожу неизменно в костюме и галстуке. Всегда отстранённый и вежливый. К сотрудникам обращаюсь исключительно по имени-отчеству.

Даже если отчитываю кого-то, то разговариваю спокойно, без крика, но голос такой, что у людей дрожь во всём теле. Поэтому сотрудники стараются лишний раз не попадаться мне на глаза, а работу перепроверяют несколько раз, чтобы не сделать ошибки.

Я проводил взглядом девушку до дверей, недоумевая, что вдруг так срочно понадобилось Тане. Девушке двадцать три года. Она работала у меня рядовым менеджером после окончания института. И всё это время была любовницей и сабой.

Редко вызываю сабу к себе, чтобы что-то обсудить, но если та приходит, то секретарь сразу провожает в кабинет.

Открыл дверь и вошёл в кабинет. Каково же было моё удивление, когда я увидел девушку сидящей на полу. Попа опущена на пятки, ладони лежат на коленях, голова поникла.

Что это значит, черт возьми?! Я вскинул брови в удивлении.

– Подними голову, девочка, и объяснись, – тон был спокойный, но в голос я добавил столько холода, что девушка поёжилась.

Татьяна подняла голову, а в глазах стояли слёзы.

– Простите, милорд. Я пришла просить сессию, – тихо произнесла она.

– Ты же знаешь, что такое в стенах офиса табу. Только я могу решить, когда у нас будет сессия. Несомненно, ты будешь наказана за свою дерзость, – строго сказал я.

На губах Татьяны появилась слабая улыбка. Я посмотрел в карие глаза любовницы, и догадка озарила голову.

– Постой, ты всё это специально затеяла, чтобы получить наказание, не так ли, Таня? – подошёл к ней так, что носки ботинок коснулись её ног.

Татьяна протянула руку, а потом пригладила чёрные как смоль волосы.

– Встань, девочка, не стоит марать юбку. Сядь на диван, а потом объясни своё поведение.

Я повернул правую ладонь внутренней стороной к девушке. Это означало, что та может опереться на руку хозяина и подняться.

– Спасибо за помощь, милорд, – вежливо сказала Таня, вставая на ноги.

Потом она прошла до чёрного дивана из искусственной кожи, села, как велели. Я приземлился рядом с ней.

– Ну, я жду твоего рассказа, девочка. Почему ты нарушила правила? Можешь обращаться по имени-отчеству, у нас не сессия, – милостиво разрешил я.

– На вашем столе заявление на увольнение, с сегодняшнего дня. Я уезжаю, Арсений Михайлович. Я уже говорила, что мама вышла замуж за иностранца. Отчим увозит нас к себе на родину. Я хорошо знаю английский язык и буду работать в его компании, – грустно вздохнула Татьяна.

– Что за чушь? Ты уже взрослая и можешь отказаться, – удивился Арсений.

– Мне больно уезжать от вас, честно. Остаться я тоже не могу. В Англии другие возможности и жизнь, – по щеке девушки скатилась слезинка.

– Ну-ну, не плачь. Всё будет хорошо. Там тоже есть БДСМ-клубы. Ты сможешь проводить сессии с хорошим топом, – я обнял сабу, прижимая к себе.

Татьяна обняла меня в ответ.

– Я буду скучать. Такого как вы больше никогда не будет, милорд, – всхлипнула она, а потом отстранилась. – Простите, я испачкала вашу рубашку слезами.

– Не думай об этом. Если хочешь прощальную сессию, то мы можем её провести. Но, разумеется, в моем доме. Иди, собирай вещи. Я пока распоряжусь, чтобы тебе выдали трудовую книжку. Придётся подождать, пока обед закончится. Расчётные получишь на карту, ближе к вечеру. Как будешь готова, спускайся к машине и позвони мне. И не забудь, ты нарушила правила, и будешь наказана. Но ввиду обстоятельств предоставляю тебе право выбрать наказание.

– Спасибо, милорд. Я хочу розги, – произнесла девушка уходя.

– Я тебя услышал, Таня. Десять ударов розгами, – со сталью в голосе произнёс я.

Сел в кресло и задумался о своём. Это началось ещё в раннем детстве. В то время, когда я себя ещё не помнил. Когда я родился, то практически не доставлял родителям хлопот. Плакал только тогда, когда был голоден, или требовалось сменить ползунки. В остальное время я спокойно лежал в кроватке, даже если не спал. Позже, играл игрушками, не отвлекая маму от домашних дел. Странности заключались не в этом. Уже в полтора года я ненавидел, когда со мной сюсюкаются.

– Ах, какой красивый малыш, утю-тю, – говорил кто-то из друзей родителей.

Я демонстративно разворачивался и уходил. Если кто-то чужой пытался брать на руки, не плакал. Просто кусал гостя за руку, заставляя отпустить.

– Арсений, так нельзя, зачем ты укусил тётю Катю?! – строго говорила мама.