Удар молнии

Сэм был поражен услышанным. Возможно, раньше она не говорила об этом так прямо, или же он не вслушивался. Общение с женой после Дафны затрагивало какие-то струны в его душе, но ничего более. Для него это было уже прошлое. По отношению к Алекс он испытывал только жалость и с нежностью вспоминал лучшие времена.

— Что ты будешь делать, когда мы с Аннабел уедем? — спросил Сэм, пытаясь сменить тему. Ему стало тяжело говорить об этом.

— Ничего. Спать, отдыхать, работать. Как ты понимаешь, в последнее время я веду не слишком активную светскую жизнь.

Все силы, которые у меня есть, я трачу на Аннабел и свою работу.

— А почему бы тебе не уехать? Это пойдет тебе на пользу.

Или ты не можешь?

— Могу. Каждый месяц у меня двухнедельный перерыв в лечении, но я хочу остаться здесь.

Она не собиралась уезжать с Броком, хотя он ее и приглашал. Несмотря на то, что их так сближала работа, она его едва знала. А одной ей уезжать не хотелось. Лучше всего Алекс чувствовала себя в своей квартире, в своей постели, среди привычных вещей, поблизости от ее врача. В последнее время она стала интровертом, который сильно зависит от знакомых вещей. В ее жизни стало так много пугающих элементов, что она не могла позволить себе впускать в нее что-то новое.

— Это ужасно, что ты будешь одна, — виновато сказал Сэм. Странно, но после отъезда Дафны он внезапно почувствовал прилив ответственности по отношению к Алекс. Ему казалось, что его действия диктует какая-то внешняя сила, и это ему не слишком нравилось. Так что можно было только порадоваться тому, что на следующий день он вместе с Аннабел уезжает в Диснейленд.

— Все будет в порядке. Я на самом деле никуда не хочу уезжать. И потом, у меня куча работы, так что скучать я не буду.

— Помимо работы, в жизни есть много интересного, — улыбнулся Сэм, и Алекс вопросительно подняла на него глаза:

— Ты это серьезно, Сэм?

Он вышел из кухни, не ответив ей, но спрашивая себя, догадалась ли она каким-то шестым чувством о существовании Дафны или кто-то сказал ей об этом. Впрочем, в последнем он сомневался. Она была слишком поглощена собой, чтобы думать о ком-то еще. Возможно, она просто что-то подозревает.

Все подарки для Аннабел были упакованы и спрятаны в особом месте. Вскоре, после девяти, они положили их под елку, а затем разошлись по комнатам, как незнакомые друг другу люди.

Алекс немного почитала, а в двенадцать услышала, как звонит телефон. Она не стала поднимать трубку, зная, что звонят Сэму.

И действительно, это была Дафна, только что прилетевшая в Лондон и уже успевшая соскучиться. Обрадовавшись возможности поговорить с ней, Сэм вдруг понял, что находиться рядом с Алекс было очень тяжело. Казалось, она решила отказаться от жизни, и все ее окружавшее опадало и умирало — ее настроение, ее волосы, ее семья. Сэм понимал, что должен поддерживать свою жену, но просто не мог этого сделать.

— Я очень сильно по тебе скучаю, милый, — щебетала Дафна. — Мне без тебя очень плохо. Поспеши. Господи, здесь так холодно!

Она уже успела забыть, что такое лондонская зима, и выяснилось, что отопление в ее квартире вышло из строя. У нее был только камин и не было Сэма, чтобы согреть ее.

— Перестань, — сказал он, чувствуя острую боль от расставания с ней, — или я улечу на следующем же «конкорде».

— Я бы очень этого хотела.

Но они оба знали, что не могут позволить себе встретиться, пока каждый из них не выполнит свой родительский долг.

— Я этого не вынесу, — повторила Дафна. Наконец они положили трубки, и Сэм почувствовал, что хочет ее всем своим телом. Лежа в постели, он думал об этой восхитительной женщине, которая так круто изменила его жизнь после Дня благодарения. Ничего подобного у него никогда не было. Даже Алекс в лучшие дни не отличалась такой страстностью.

Наутро Аннабел проснулась в шесть утра, и для нее это был длинный и счастливый день. Сэм и Алекс тоже получили удовольствие от Рождества. Аннабел понравились все ее подарки, а Сэм был тронут щедростью подарка Алекс и тепло ее поблагодарил. Ей тоже понравились часы, хотя она и прекрасно поняла, что он хотел этим сказать — время для маленьких интимных подарков прошло. На мгновение Алекс стало больно, но в целом они очень хорошо провели время.

Алекс удалось не только приготовить ростбиф с гарниром, но и скрыть от всех, как ей плохо. По крайней мере такого кошмара, как в День благодарения, не было. После обеда она прилегла и, ради шутки, поскольку они были дома, надела свой короткий парик, так что они с Аннабел стали похожи на близнецов. Даже Сэм сказал, что ему нравится.

Алекс была одета в красный свитер и черные замшевые брюки и выглядела на редкость привлекательной. Ее лицо было немного одутловатым, она прибавила в весе, но все эти изменения были не слишком заметны. Потолстеть в таком состоянии, учитывая, как сильно ее каждый день рвало, было особенно странно, но именно это и предсказывала доктор Уэббер.

Днем они все пошли прогуляться, и Сэм повел их к Центру Рокфеллера, чтобы они могли посмотреть на катающихся на коньках. Но это только напомнило ему о Дафне.