Удар 'Молнии'

Вся бронетехника стояла в "зеленке" неподалеку от овощехранилища, где спал партизан Глеб Головеров, и генерал пошел к нему, но по пути встретился с Диктатором. Узнать человека, одетого в спецснаряжение, да еще ночью, практически невозможно, тем более если знал его лишь по фотографиям. Похоже, Диктатор имел особый нюх, дар видеть в темноте. Он остановился, повернул голову к деду Мазаю.

- Генерал Дрыгин?.. Честь имею. Есть тема для разговора.

- О чем, генерал? - Дед Мазай на секунду остановился. - Не вижу темы.

- Когда встречаются двое мужчин, есть о чем говорить.

- Хорошо, я приду, - бросил он и стал спускаться по осклизлым ступеням в овощехранилище.

Растолкать успокоившегося среди "зайцев" и потому спящего без задних ног Головерова оказалось непросто. Наконец, он приподнял голову, закрыл ладонью глаза от фонарика, а другой - понес уже яблоко ко рту.

- Ну что, напартизанился? - спросил дед Мазай.

- Все... Уезжаю домой, - пробубнил он прожевывая. - Дай поспать.

- Зачем ты брал его в плен?

- Он был без оружия.

- Куда его теперь девать прикажешь?

- Не знаю... Я тебе сдал, делай что хочешь, ты генерал.

- Через сутки национальная гвардия окончательно придет в себя, - заметил дед Мазай. - Кто действовал в Чечне - уже не секрет. Еще через сутки вся его армия навалится на нас. А нам пока не уйти отсюда, нет пяти "троек" вместе с Крестининым.

- Дед, говорил тебе, нельзя связываться с оппозицией, - хрустя яблоком, проговорил Глеб. - Это не государственный подход. У них тут свои дела и заморочки...

- Ты знаешь, почему связался! Не от хорошей жизни...

- Ничего, посмотрим, что будет, - заваливаясь, сказал бывший начальник штаба. - Голову змею я отрубил... Посмотрим, вырастет новая или нет.

И заснул, так и не дожевав яблока...

Генерал махнул рукой и отправился к Диктатору в БМП. Охранял его офицер из "тройки" Шутова, дремал в командирском кресле, а пленник, прямой и жесткий, как палка, сидел на стальной скамейке у борта и не смыкал глаз. Дед Мазай выпроводил офицера прогуляться на улице и сел напротив Диктатора.

- Мы уже с вами знакомы, генерал, - вдруг сказал он. - Только никогда не встречались.

- Каким же образом? Через Кархана?

- Кто это - Кархан?

- Бывший "грушник" Муртазин, - объяснил дед Мазай. - А ныне - гражданин Саудовской Аравии.

- Нет, не через него. - В неярком свете от лампочки лицо Диктатора напоминало маску. - Еще раньше, по Афганистану.

- Не помню...

- Позывной "Гриф" - помните? Район Кандагара, восемьдесят третий год. Это был мой позывной. А ваш - "Соболь", правильно?

- Вот как? - неподдельно изумился генерал. - Что же, свела судьба грифа с соболем...

Дед Мазай со своими "зайцами" рыскал тогда по глубоким тылам моджахедов и, когда не в состоянии был сам уничтожить "объекты", вызывал и наводил фронтовую авиацию. "Гриф" прилетал по его просьбе раз пять и "расстилал" по земле "ковер" - так называемое ковровое бомбометание, после которого ничего живого не оставалось.

- Мир тесен, - проронил Диктатор. - По одним дорогам ходили.

- Ходили, - согласился генерал. - Да вот разошлись... Значит, вспомнили "Соболя" и послали Кархана вербовать в свою команду?

- Я не знал, что "Соболь" - это "Молния", - признался он. - Один человек мне подсказал...

- Кархан?

- Если вы так называете его - Кархан.

- Кстати, тоже... бывший наш соратник, - заметил дед Мазай.

- Мне известно.

- Что же, это и есть тема вашего разговора? - решил поторопить его генерал. - Повспоминать дела давно минувших дней? Афганские подвиги?

- Нет, хотел вместе с вами, генерал, обсудить сложившуюся ситуацию, касаемую государства Ичкерия и России, - непоколебимо сказал Диктатор. Спрогнозировать будущие отношения.

- Ситуация довольно проста: вы в плену, Чечня обезглавлена. Восстановление законности и порядка - дело времени и политиков.

На "арапа" его было не взять и не загнать в угол безвыходностью положения; он что-то знал большее, был посвящен в тайны власти и, даже находясь в плену, чего-то ждал и на что-то рассчитывал.

- Не упрощайте, генерал, - откликнулся он. - Вы профессионал и понимаете, что это лишь начало, прелюдия. Большой войны не избежать. Россия и Ичкерия находятся в состоянии войны уже четыреста двадцать семь лет. Иногда этот огонь уходил вглубь, а сейчас настало время, когда он вырывается наружу.

- Вы что, не навоевались в Афгане? - усмехнулся дед Мазай. Не дает спокойно жить слава Шамиля?

- А не во мне дело, генерал. Я уже ничего не решаю. В принципе можете меня расстрелять - ничего не изменится. Придет другой, и все равно будет пожар. Когда война выгодна всем - она будет, и независимо от личностей, условий, целесообразности. На земле много велось и ведется бессмысленных войн. Бессмысленных для тех, кто не видит либо не знает смысла.

- С вашей точки зрения, смысл - создать Кавказскую империю?