Удар 'Молнии'

Дед Мазай собрал на стол, разложив пищу в тарелочки, чтобы не дичать с первого дня, достал бутылку армянского коньяка - все-таки начало дачного сезона! - и только опрокинул рюмку, как услышал внизу осторожный стук в дверь. А мультитон молчал себе и молчал! Он отключил на приборе звуковой сигнал, дослал патрон в патронник и, спрятав пистолет в задний карман брюк, пошел открывать.

- Ну у кого-то и нюх, - нарочито громко заворчал он. - Только сел выпить в одиночку - вот тебе и гости... Кто там?

- А вот открывай, так увидишь! - раздался за дверью веселый и благодушный голос. - Открывай, дед Мазай, обниматься будем!

Полковник Сыч так бы не врывался, да и голос был не его... Генерал включил свет в передней и повернул ключ в замке. На пороге стоял и улыбался человек лет пятидесяти, седоватый, чисто выбритый, слегка скуластый, большие черные глаза, брови слегка вразлет, похож одновременно и на обрусевшего кавказца, и на еврея, и на хохла с Южной Украины.

- Зашиби Бог лаптем - не узнаю, - откровенно признался генерал. - Но все равно заходи, признавайся.

- Так я и думал! - засмеялся гость, расстегивая белый плащ. - Значит, богатым буду, Сергей Федорович... Ладно, так и быть, напомню!

Он снял с шеи белоснежное шелковое кашне, обмотал им голову, соорудив чалму, и сделал взгляд оловянно-тяжелым. Не хватало лишь черной двухнедельной щетины на щеках и подбородке...

Актер он был великолепный, от природы, от крутого замеса кровей...

- Кархан?.. Аллах акбар! Ты с того света сразу ко мне? Мой коньячок почуял?

- Ну! Слышу - наливает, - веселился гость. - Дай, думаю, составлю компанию начальнику. Всякому "зайцу" не грех выпить с дедушкой Мазаем!

- Пошли наверх, - пригласил генерал. - Внизу у меня вид не жилой, ворье одолело. А наверху обустроился!

- Да уж вижу, - скрипя ступенями, вздохнул Кархан. - Нора, а не дача. Сакля Хасбулата была побогаче.

Это был подполковник Муртазин, профессиональный разведчик из ГРУ, прикрепленный в восемьдесят первом году к "Молнии", когда ее обкатывали в Афганистане. Дрыгин в то время был начальником штаба в спецподразделении и работал в непосредственном контакте с ним. У Муртазина была прекрасная легенда "детей лейтенанта Шмидта", самая удачная. Он был якобы сыном одного известного пуштунского вождя, находящегося в Пакистане, имел иммунитет во многих душманских бандах и проходил контролируемые ими районы как нож сквозь масло. Под именем Кархан он был известен полевым командирам как некий посредник между афганцами и советскими войсками, когда первые искали возможностей сложить оружие.

Разведчика Муртазина погубили свои. Он склонил к миру банду численностью до ста человек, которая с полным вооружением шла сдаваться советскому командованию к назначенному Карханом месту и имела от него пропуск. На пути банды, в ущелье, устроили засаду и всю положили. Кархан среди полевых командиров был объявлен провокатором, и скоро его обезображенный труп подбросили к блок-посту у Кандагара. Эти сведения генерал Дрыгин получил в восемьдесят седьмом году уже в Армении.

Помнится, отправляясь в свои походы, Муртазин привешивал в паху специальную пластиковую мину, а когда потерял ее - гранату "Ф-1", которая вечно растирала ему мошонку до крови. Захватить живым его было невозможно...

А вот поди ж ты, оказывается, живой, здоровый и цветущий! И кроме всего именно он гость, принять и приветить которого просил полковник Сыч. Другого просто быть не может! Но знает ли об этом сам Сыч? Знает ли, что за гостенек должен наведаться?! Известно ли ему о воскрешении Кархана?

- Глазам своим не верю, - усаживая гостя, балагурил дед Мазай. - Какими судьбами? Из каких краев?.. Впрочем, давай сначала выпьем!

- Так будет правильно, - заметил Муртазин. - Как в сказке: напои, накорми, в баньке вымой, а потом и спрашивай.

- Ну, баньки у меня нет, - генерал налил коньяку. - Все остальное будет.

- Но лучше не спрашивай, - поправился он, пригубив рюмку. - Должно быть, слышал, меня в Афгане подставили. Вся последующая жизнь отсюда и вытекает... Живу сейчас в Саудовской Аравии, женат, служу в крупной нефтяной компании, занимаюсь бизнесом. Хорошо живу, в России теперь бываю часто, подолгу, так что и ностальгией не страдаю.

Кажется, он говорил правду: самоуверенность и спокойствие были тому доказательством. Значит, следовало вести себя с "обратным знаком" чувств...

- А не боишься, что кто-нибудь из-за угла, из кривого ружья, с контрольным выстрелом в затылок? Или в собственном доме, под пальмой, альпенштоком?

Муртазин тихо улыбнулся, устраиваясь на ящике, поставленном вместо стула.

- Некому, Сергей Федорович. Руки стали короткие. Сами себе отрубили. Твои бы ребята смогли, да где они ныне?.. И ты сидишь на даче, в селе Дубки. Эх, начальнички, пальцем деланные! - Он искренне озлился. - "Вымпел" сжечь, "Молнию" погасить!.. Да лучше бы пару танковых дивизий под автоген пустили, идиоты!

- Ну, ты преувеличиваешь, Кархан! - заметил дед Мазай. - Конечно, мне приятно слышать... Но не переоценивай наших скромных возможностей.