Удар молнии

И тут его словно подменили. Только что на лице было выражение ленивого безразличия, и вдруг словно забрало опустили. Каменная маска и глаза-бойницы.

- Это он зря, - цедит он сквозь зубы. - Черный паук - это, если мне память не изменяет, фалангисты? Так нельзя...

Вылезает он из-за стола и давай ходить по комнате, горбясь и теребя себя за подбородок.

- Знаете, что я вам посоветую? - объявляет он, досыта нагулявшись. Напишите петицию, соберите подписи и направьте в парламент. И его вышлют по политическим мотивам, у нас ведь официально запрещена пропаганда всяких ультра.

- Петицию? - спрашиваю я. - Толку от нее! Кое-кто ему в правительстве за это спасибо скажет, а он и вовсе распустит хвост: мол, не совладали в бою, так решили бумажками одолеть. А вот если бы ему рыло здесь начистили при двадцати тысячах очевидцев, морду его паучью...

- Так, - говорит хозяин с раздражением. - Это вас ко мне, конечно же, дядюшка подослал, болтун несусветный.

Тут дверь настежь распахивается, и вваливается Фужер, весь багровый от гнева.

- Я тебе дам болтуна! - ревет он с порога. - Кто тебя, сопляка, в соплячестве твоем на руках нянчил, на горшок сажал, сопли утирал, когда родители твои смылись в Австралию и сгинули там? Забыл уже?! Память у вас больно коротка, у сопляков сопливых!..

- Но я же просил... - бормочет хозяин, а сам не знает, куда от стыда деться.

Но Фужер разошелся не на шутку.

- Накостылять бы тебе по шее, и все дела, за то, что я на тебя последние гроши тратил, от родных детей отрывал!..

- Тихо, братцы! - ору я громче всех. - Давайте о Мертоне.

Фужер мигом успокоился, сел на краешек кровати. А хозяин снова забегал по комнате.

- Надо, конечно, этому малышу было бы вправить мозги, - приговаривает на ходу. - Но дойди эта история до военного ведомства, они же в лепешку расшибутся, а добудут у меня нужные им сведения. А не добудут, так просто уничтожат, чтобы никому не досталось. И меня уничтожат, и вас, дядюшка, и вас, - кивает мне, - за компанию.

- Мне это вроде бы ни к чему, - ввинчиваю я со значением, хотя и ни сатаны не понимаю.

- А если слухи уйдут за океан? - волнуется книжник. - И не того я боюсь, что всех нас в труху изотрут, хотя и это неприятно. А того, что какой-нибудь головастый спец из разведки в конце концов разберет, что к чему...

Фужер с кислой миной кивает своей лакированной лысиной, будто сувенирный болванчик, а мне надоело, что я ничего разобрать в их переживаниях не могу:

- О чем, собственно, речь?

Хозяин тормозит на полдороге, закусывает язык и в полном недоумении глядит на Фужера:

- Вы что же - не посвятили его в подробности?! Фужер сконфуженно хмыкает.

- Лихо! - усмехается хозяин. - Знай вы всю правду, ни за что бы не поперлись ко мне... Я никакой не супермастер каратэ. Я всего лишь историк. Пишу монографию о памятниках древней философской мысли. Все это, - он обводит широким жестом горы книг, - собрано мной в поездках по стране. Старинные рукописи, цены им нет. Там есть знания, которые все еще недоступны нашему разуму...

- Изумительно, - поддакиваю. - Только Мертону плевать на нашу богатую культуру, он же бетонные плиты ладонью крошит!

- Да баловство это, - ворчит хозяин и делает паузу. Будто раздумывает, нужно ли ему продолжать или забыть-таки про родственные чувства и выставить нас обоих за дверь. - Шалости это по сравнению с тем, что умели наши предки. В общем... Однажды мне попал на глаза древний манускрипт "Искусство быть молнией разящей", предположительно датированный десятым веком нашей эры... Никогда, ни в одной монографии я даже не упомяну о том, что он существует.

- Почему? - спрашиваю я, затаив дыхание.

- Потому что там содержится описание комплекса упражнений, увеличивающих... как бы вам это сказать?.. реактивность организма. Словом, человек после нескольких пустяшных телодвижений обретает способность двигаться намного быстрее обычного.

- Во сколько же раз?

- Не знаю. В десять, в двадцать. Может быть, в сто. Наши предки использовали это знание для отражения набегов завоевателей. Они становились людьми-молниями, неуязвимыми для любого оружия, разящими внезапно и безжалостно.

- Откуда вы знаете, что это не сказка?

- Откуда, откуда... Я испытал это на себе. Вон дядюшка видел, на что это похоже.

Фужер кивает головой еще живее.