Удар молнии

Сэм просидел весь вечер дома, размышляя о том, что им всем предстояло, и ему это явно не нравилось. Алекс придавала слишком большое значение всему, что с ней произошло, — рубцу, удаленной груди, пошатнувшемуся здоровью, а потом и ее лечению — химиотерапии; им придется слушать о ее волосах, их выпадении, о том, как она смертельно больна.

Что ждет их дальше? Месяцы и годы ожидания результатов анализов, постоянный страх перед рецидивом, неизвестность, встретит ли она следующий Новый год. Сэм не в состоянии был все это выдержать. Это слишком напоминало ему мать. Оставшиеся ему годы он рассчитывал провести совсем не так. Ему совершенно не хотелось каждый день выслушивать рассказы жены о ее раке. Внезапно Алекс представилась ему трагической героиней, которая хочет проглотить его живьем и разрушить его жизнь. Алекс, которую он знал и любил, куда-то исчезла, а на ее месте оказалась эта озлобленная, напуганная, подавленная женщина.

В четверг они дважды говорили по телефону об Аннабел, но оба пришли к выводу, что им лучше не видеться. Однако Лиз Хэзкомб приходила к Алекс ежедневно, после того как обнаружила ее в списке перенесших операцию.

В пятницу Сэм появился в больнице в полдень, чтобы забрать Алекс домой. Последние два дня он ее вообще не видел, и она внезапно показалась ему очень хрупкой. Она надела трикотажное платье, которое Сэм по ее просьбе принес ей из дома. Достаточно свободное, оно легко скрыло повязку. Сверху Алекс накинула ярко-синее пальто, также принесенное Сэмом. Она не стала краситься, но и без того, вопреки ожиданиям Сэма, выглядела хорошо — высокая и стройная, с чистыми волосами, свободно рассыпанными по плечам. Однако лицо ее было испуганным. Глаза казались огромными, лицо было бледным, а руки, когда она засовывала ночную рубашку в сумку, дрожали.

— Как ты себя чувствуешь, Алекс? Тебе больно? — Сэм был удивлен тем, как нервно вела себя Алекс. Когда он видел ее во вторник и среду, она была гораздо более бодрой, и Сэм спрашивал себя, не запоздавшие ли это осложнения после операции. Это снова заставило его почувствовать вину из-за того, что накануне он к ней не пришел, но он просто не мог выдержать этого давления. Но сейчас она выглядела такой подавленной.

— Я хорошо себя чувствую, — немного хрипло ответила Алекс. — Я просто немного боюсь возвращаться домой. Там же не будет ни медсестер, ни группы поддержки, и никто не будет меня перевязывать. А что я скажу Аннабел, когда ее увижу?

При мысли об этом глаза Алекс наполнились слезами. Вчера вечером она уже рыдала на плече у Лиз Хэзкомб, которая продолжала уверять ее, что все чувства Алекс совершенно нормальны.

— Тогда почему Сэм продолжает вести себя так, как будто я сошла с ума? — спросила она у Лиз.

— Потому что он тоже испуган. И это тоже совершенно нормально. Единственная проблема с Сэмом заключается в том, что он не признает случившегося.

Сейчас, обняв Алекс за плечи и подхватив ее сумку, он вовсе не выглядел испуганным. Наоборот, когда они спустились на лифте и сели в заказанный Сэмом для такого случая лимузин, ей показалось, что он полностью контролирует ситуацию.

В квартире стояла тишина. Кармен забрала Аннабел из садика и пошла с ней на балет. Алекс хотела отдохнуть перед возвращением дочери и переоделась в халат, но поняла, что усталость просто сразила ее. Все ее переживания просто вымотали ее. Сэм расстроился, увидев, что Алекс надевает ночную рубашку. Она сидела к нему спиной и, перед тем как повернуться, накинула халат, так что он увидел только розовый шелк.

— Зачем ты переоделась? Аннабел забеспокоится, если увидит тебя в рубашке.

— Я очень устала и хочу немного полежать.

— Ты могла бы полежать и в платье, — упрекнул ее Сэм, подумав, что она снова изображает инвалида, и Алекс это почувствовала. Но откуда ему было знать, как она устала и вымоталась, как она боится увидеть свою дочь и услышать ее нетерпеливые вопросы. Все это было очень грустно и пугающе. Когда Алекс легла на кровать и включила телевизор, Сэм принес ей приготовленный Кармен ленч, и Алекс увидела, что он в пальто.

— Куда ты собрался? — Алекс боялась оставаться одна.

Она вообще боялась всего на свете и жалела, что вернулась домой, понимая, однако, что рано или поздно ей пришлось бы это сделать.

— Я еду на работу, — объяснил Сэм. — Сегодня я попытаюсь прийти раньше. У меня встреча с Ларри и Томом, которую я просто не могу отменить. Позвони мне, если что.

Алекс кивнула, и Сэм послал ей воздушный поцелуй, но не подошел к ней, и Алекс это заметила. После операции он еще ни разу не поцеловал ее как следует. Интересно, когда он справится со своим страхом и снова будет с ней рядом, подумала она.

Меньше всего на свете Алекс хотела оказывать на мужа какое-то давление, но то, что он так откровенно держал дистанцию, заставляло ее чувствовать себя крайне одинокой.