Удар «Молнии»

Наверное, ей было нечего ответить, а возможно, она не хотела говорить с ним о том, о чем не сказано было ни слова ни в инструкциях, ни в контракте. Ее беременность сейчас становилась лишней обузой, усложнением обстоятельств выхода из игры, и следовало бы, наоборот, поддакивать ей, поощрять намерения… Но не поворачивался язык: это была первая женщина в мире, которая зачала от него. И вместе с этим как бы зачала в нем отцовские чувства, ибо он испытывал желание и стремление защитить еще не родившееся дитя.

— Нужно найти врача в Култалане, который бы взялся сделать аборт, — трезвеющим голосом произнесла она — в прохладной машине ей стало лучше. — Желательно сегодня.

— С этими вопросами обращайся к Бауди, — резковато ответил Саня. — Он — твой покровитель, твоя «подружка»-наперсница.

— Бауди ничего не должен знать! — предупредила Валя-Лариса.

— Понял. В контракте есть условие — не беременеть. Так?

Это было так, потому что она промолчала, прикусила губу, наверное, от боли. Перетерпела, повторила еще раз:

— Сегодня желательно… обязательно нужно врача.

— Почему именно сегодня?

— Да потому что в следующую субботу тебя уже не будет!

Неожиданное это откровение слегка обескуражило Грязева.

— Как — не будет? Куда я денусь? Умру, что ли?

— Поедешь на Балканы! А я останусь одна! И неизвестно, когда вернешься.

— На Балканы? Что я там забыл? — изумился Саня. — Никуда я ехать не собираюсь. Мне и здесь хорошо.

Теперь она замолчала оттого, что сказала лишнее, неположенное, выдала какие-то замыслы руководства с центром.

— Нет уж, давай договаривай! — потребовал он. — Дело семейное, общее. Я должен знать, что меня ожидает. Ничего себе новости! На Балканы. Между прочим, там война идет. А у меня в контракте нет участия в боевых операциях. Я инструктор!

— Забудь ты об этом контракте! — посоветовала Валя-Лариса. — Неужели еще не понял, что тебя отсюда никогда не выпустят? Контракт…

— Не понял еще, но догадываюсь, — проговорил Саня. — И ты меня втянула в эту авантюру, хорошим коньяком поила, а как любила!.. Ладно, я стану рассчитываться за глупость, дорвался до халявы: коньяк дармовой, сладкая женщина… Но вот Господь и тебя наказал. Ты не хочешь ребенка — забеременела… Хотя ребенок — какое это наказание? Благо!

— Ну хватит, хватит, — взмолилась она. — Не рви мне душу, я и так на нервах. Помоги мне, Саша! Найди врача! Здесь Восток, здесь нельзя женщине обращаться с такими вопросами…

— Хорошие законы на Востоке!

— Я тебя очень прошу. Ты уедешь и — все, я пропала. Тяжести не помогают, в горячей воде сидела… Очень крепкий плод.

— Это же прекрасно, Лариса! — воскликнул он. — Будет здоровый ребенок!

Глаза ее испуганно вздрогнули, расширились зрачки.

— Как ты… назвал меня? Тогда я подумала — ослышалась… Второй раз называешь… Как?

— Лариса.

— Откуда тебе известно мое имя? — Кажется, в этот миг она забыла о беременности.

— Откуда, — засмеялся Саня. — Однажды ты во сне проговорилась. Еще в Москве. Не бойся, я не скажу никому.

— Еще раз повтори. Хочется послушать.

— Лариса, Лариса, Лариса…

— А теперь забудь, — попросила она. — И я забуду. Не вспоминай никогда сам и не заставляй вспоминать меня. Впрочем, ты скоро уедешь…

— Да не хочу я уезжать! Тем более от беременной жены! — серьезно заявил Саня. — Правда, жена ты фиктивная, но ребенок-то — настоящий Никуда я не поеду!

— Не говори глупостей. Поедешь.

— И что, с Балкан не вернусь? Прихлопнут там?

— Вернешься, но не скоро. Может быть, через полгода.

— Кто же здесь будет готовить новую группу?

— Инструктор из Иордании. А ты с Балкан уедешь в Иорданию.

Саня рассмеялся с издевательской догадливостью:

— Вот как! Замена! Как в Советской Армии! Теперь ясно… Значит, ты переходишь в жены новому инструктору и должна быть в форме.

Валя-Лариса дернула головой, усмехнулась:

— Ревнуешь, да?.. Как интересно!

— Нет, что ты! Не ревную… Я же человек в прошлом военный, привык: приезжаешь на новое место — получаешь оружие, продовольственный и вещевой аттестаты. А тут еще и жену! Класс! Кстати, а в Иордании мне положена жена?

— Хватит издеваться, Саша! — со звенящей мольбой выдавила она. — Найди врача, прошу! Мне ничего не остается… Узнают о беременности — вышвырнут из Турции. Без копейки! А в Москве нет ни квартиры, ни места. Не пойду же я на панель беременной…

Он уловил скрытую фальшь в ее отчаянии, однако снова отмел подозрения — какая дрянь лезет в голову! Эта безмозглая женщина, эта продажная тварь действительно в тяжелой ситуации. И носит под сердцем его ребенка…

— Помоги мне, Саша! — молила она. — Не хочу больше этой проклятой работы, опостылело все!.. Если хочешь сохранить нашего ребенка — помоги. Только ты сможешь помочь!

— Чем же я помогу тебе здесь? Тем более, говоришь, поеду на Балканы?..

— У меня есть документы, могу уехать отсюда в Россию без проблем. Но как мне там? Алик найдет!

И не пощадит ни меня, ни… ребенка. А у тебя много друзей, сослуживцев. Напиши им письмо, чтобы позаботились… о нас, спрятали. Твой генерал — влиятельный человек.