Удар невидимки

Кажется, тот и не собирался кричать. Он лишь блуждал по их закрытым масками лицам горящим нездоровым взглядом, даже не двигая головой. Гера подал знак Анатолию находиться на охране снаружи, а сам, положив арбалет на пол, присел на кровать в ногах неизвестного.

– Кто вы? – по-английски спросил Талеев.

Человек что-то забормотал. Гера решил сначала, что это какой-то неизвестный ему язык. Однако, прислушавшись внимательно, понял, что незнакомец бормочет одну фразу на французском:

– Это моя расплата! – или что-то похожее.

– Вы говорите по-английски? – Талеев плохо знал французский и вряд ли смог бы объясняться самостоятельно.

– Уже свершилось?! – по-английски человек говорил с заметным акцентом.

– Что должно было свершиться?

Внезапно глаза незнакомца стали вполне осмысленными:

– А кто вы тогда такие?

– Мы не собираемся причинить вам никакого вреда. Кто вы? – еще раз спросил Талеев.

Теперь мужчина испугался. Он дернулся на кровати, словно намереваясь спрыгнуть. Гера положил ему ладонь на колено:

– Вам не надо никуда бежать. Постарайтесь ответить на мои вопросы. Кто вы такой?

Мужчина был абсолютно лыс, с ввалившимися щеками и крючковатым носом, нависающим над узкой верхней губой. Когда он что-то говорил, было видно, что во рту у него осталось не больше полудюжины зубов. Возраст не поддавался никакому определению. Вспыхивающие время от времени нездоровым блеском темные глаза могли принадлежать и юноше, и глубокому старику. Голос от шепота до визга постоянно менял тембр и модуляцию.

– Разве вы меня не знаете? Не работали вместе со мной? Вы пришли убить меня? Нет! В этом нет никакого смысла!

Время катастрофически убывало. Талеев вызвал Галю:

– Галчонок, как там у тебя?

– Абсолютная тишина. Жду вас.

– Спустись к нам в подземный этаж. Толя тебя встретит.

Потом по-английски обратился к Вадиму:

– Выйди наружу, осмотрись. Потом на центральный пульт.

Вадим кивнул и скрылся. Почти тут же в палату зашла Галя и молча встала рядом с кроватью.

– Успокой его по-французски и попытайся вызвать на беседу.

Галин голос произвел чудесное действие. Человек на кровати весь как-то потянулся к ней. Взгляд стал осмысленным, рот приоткрылся в подобие улыбки, и он тихо, но вполне отчетливо заговорил, неотрывно глядя на девушку:

– Теперь я здесь кто-то вроде пленника. Но это ненадолго. Вряд ли я доживу даже до вполне заслуженной кары. Я безнадежно болен, и, наверно, в моем распоряжении всего несколько дней. Простите, мне трудно ориентироваться во времени. Я его просто не замечаю. А они-то не знали, что я уже болен! Иначе все свершилось бы раньше. Значит, я все-таки задержал это страшное преступление! Я могу управлять событиями!

– Гюльчатай, – негромко обратился к девушке Талеев, – у нас не более пяти минут, не давай ему рассредотачиваться, держи в напряжении, задавай короткие прямые вопросы…

– Я понял!!! Я все понял, что вы говорите. Вы такие же, как они. Только… другие. Против них!

«Недаром же говорят, что психи бывают чрезвычайно проницательны», – подумал Талеев.

– Я не сумасшедший!!!

«Так, первый признак шизофрении или паранойи – искренне не признавать себя больным».

– Моя болезнь – это… – он прошептал несколько латинских фраз и заметил, что Галя недоуменно развела руками, – …это когда разрушаются изнутри разные клетки организма. Я не могу объяснить по-другому. У меня это клетки головного мозга. Их некому восстанавливать. В нашем роду все мужчины так умирали. А они не знали об этом!

– Галчонок! Уводи его от медицинской темы.

Девушка кивнула:

– Кто вы такой, как здесь оказались?

– Да-да, я понимаю. Нет времени. Для меня его нет вовсе. Я расскажу… – мужчина не отводил взгляда от Гали, – эта девушка… я не вижу ее лица, только глаза… Она так похожа на мою дочь! Моя дочь – красавица! И она не больная. Это передается у нас только по мужской линии. Они не посмеют причинить ей вред! Я все сделал, как они говорили.

– Как вас зовут?

– Да-да. Зовут. Я родился в Канаде, долго жил в Штатах и во Франции. Учился там и работал. Меня зовут Шато Клеманн. Я никогда не был военным, но стал ведущим специалистом в области военных вооружений. И работал в Военно-морских силах Канады, Франции. Специализировался на торпедном вооружении подводных лодок. Еще мины. Но главное – торпеды. Я лично разрабатывал комплексы, которые состоят на вооружении НАТО! А сколько еще предстоит сделать по моим идеям! Я много плавал на разных кораблях и субмаринах. Поэтому они меня и похитили…

Гера вздрогнул. Это уже была прямая аналогия с делом Редина. Он быстро спросил:

– Где вас похитили? Как вы потом оказались в Иране?

– Я отдыхал. С дочерью. Она приехала ко мне, и мы решили провести неделю на Балеарских островах. Это недалеко от Тулона, где я работал. Помню, что вернулся с пляжа в гостиницу и вошел в номер. Больше я ничего не помню. Я иногда приходил в сознание, меня везли на корабле, потом посадили в самолет…

«Все правильно. Даже путь совпадает: по Средиземному морю до Греции, оттуда проторенная самолетная «тропа». Галя дотронулась до его плеча: