Удар невидимки

– Хватит мистики! Мы отыщем эту связь. Здесь побывали вполне конкретные преступники. Вопрос только зачем? Шато Клеманн использованный материал. Да он и в здравом-то уме вряд ли представлял действительную ценность для серьезных профессионалов.

Мы без труда обнаружили следы проникновения в Центр через систему вентиляции. Хотя, примененные средства… ну да ладно. Километром ниже найдены свежие следы транспортного средства, которое забрало диверсантов. В этом направлении уже работает полиция. Странно полное отсутствие следов на скалах. Не сработал ни один датчик, ни одна камера не зафиксировала ничего!

Доктор покивал с видом: «Я же говорил», но промолчал.

– Мы привлекли лучших специалистов. Кроме того, вплотную займутся охранниками. Если утечка информации была в их среде, мы ее обнаружим. Так вы, доктор, говорите, что наш канадец выглядит счастливым?

– Это несомненно. Я никогда его таким не видел. Жаль, что это чувство пришло к нему слишком поздно. Он его заслужил.

– Вот пусть и останется с ним навечно. Сделайте так, чтобы он покинул нас счастливым. Это будет прекрасной платой за его труды. Вот это он действительно заслужил.

– Но…

– Это приказ, доктор! Через… – Смит посмотрел на часы, – полтора часа мы с вами улетаем. Поторопитесь!

Оставшись в кабинете один, Смит надолго задумался. Внутри него не было и четверти того оптимизма, что он демонстрировал медику или всем своим подчиненным.

Можно красиво бросаться такими громкими эпитетами, как преступники, диверсанты… А что похищено? Ничего. С главного пульта не пропал и не был переписан ни один диск. Там вообще ничего не трогали, кроме систем охраны и сигнализации. Да и те не вывели из строя, а просто отключили на время. Ни одного пострадавшего. Поспали и снова бодрячком за работу. Оборвалась и ниточка со снотворным: специалисты сказали, что подобный препарат вообще не зафиксирован в их каталогах! Ничего не взорвали, не уничтожили. Никого не допрашивали! Кроме этого сумасшедшего канадца.

Но как они вообще узнали о нем?! Его всего пару недель как перевели в Центр из морской базы, потому что он уже не мог работать и нуждался в постоянных медицинских процедурах. Значит, шли не за ним? Может, за этим русским? Абсурд! Никто не знает о его местонахождении.

Чего же они хотели? И получили ли то, за чем пришли?

Так еще и этот платочек, шайтан его раздери! Прямо шекспировский Отелло!

Смит почувствовал, что за потоком необъяснимых пока мелочей совершенно теряются истинные цели противника. О, Аллах, сколько раз он сам поступал так.

К бесспорным же фактам, о чем он не стал говорить доктору, относится то, что канадец был в курсе ядерной начинки их оружия возмездия. А пришельцы с ним (и только с ним!) говорили. Значит, сейчас, не поддаваясь ни на какие уловки врага, он обязан любыми средствами защитить свой главный проект.

Что ж, идите ко мне, черные ангелы мести! Я знаю, как вас встретить!

В пути Талеев категорически запретил все разговоры о только что завершенной операции. Даже в квартире, пока с ними был Юрий, Гера лишь предельно сухо информировал его о чисто технических вопросах проникновения в Центр, поблагодарил за помощь и попрощался до завтра.

Журналист был мрачен и неразговорчив. Глядя на него, молчали и все остальные.

– Спасибо, друзья, за сегодняшнюю работу и за то, что потом не утомляли расспросами и предложениями.

– Если честно, командир, то по крайней мере у нас с Толиком это не от вежливой деликатности, а от недостатка ума, – очень самокритично констатировал Вадим.

– Что ты тут меня еще приплел, а? Мне ума вполне хватает! Но… не в данном случае. – Толя тут же добавил: – Только не давайте слова этой маленькой черноволосой язве: если бы не ее издевки, моя нога перестала бы болеть еще на горе.

– Толечка, хочешь ножку твою поцелую прямо при всех? Мы, восточные девушки, привыкли угождать мужчине-господину, – она смиренно сложила руки на груди и потупила взгляд.

– Во-во, смотрите, язва!

– Меня поцелуй, Галчонок! Зачем тебе это бесчувственное бревно?

Гюльчатай с притворным вздохом еще ниже поклонилась и прошептала:

– Как жаль, что у восточной девушки может быть только один господин! И тот – бесчувственный чурбан.

Талеев не вмешивался. Ему хорошо думалось под этот безобидный треп. Он даже слегка усмехнулся, потому что в последних словах девушки угадывался двойной смысл. Все в Команде знали, что Гюльчатай всем своим пылким сердцем безнадежно влюблена в красавца-журналиста. Конечно, знал это и Гера, только искренне считал, что роль ни добропорядочного мужа, ни тем более сердцееда-любовника – это не его амплуа и всеми силами старался не выпускать их отношения за дружественно-подчиненные рамки. Поэтому «бесчувственный чурбан», скорее всего, предназначался именно ему.

– Ну-ка, юная восточная леди, ты ближе всех общалась с этим канадцем, поэтому постарайся поточнее определить, что в его словах реальность, а что бредовые галлюцинации разрушающегося мозга.

Девушка посерьезнела: