Удар новичка

Я отложил в сторону биржевую сводку и недоуменно взглянул на миссис Винтерс.

– Я занят, Вестал. Неужели ты не видишь?

– Завтра я устраиваю небольшой вечер. Будет только несколько старых друзей. Среди них и лейтенант Леггит. Ты не составишь нам компанию?

– Что за вопрос? – рассеянно откликнулся я, почти не вникая в смысл ее слов. – А теперь будь хорошей девочкой и не мешай мне, ладно? У меня масса работы, которую необходимо закончить к вечеру.

Если бы еще два месяца назад кто-либо только заикнулся, что я вот так буду разговаривать с Вестал и это сойдет мне с рук, я наверняка решил бы, что у бедняги не все в порядке с головой. Но произошло то, чего никак нельзя было ожидать. Мне все прощалось. Я говорил бесцеремонно и грубо, даже не поднимая головы. А Вестал так боялась потерять меня, что сносила любое обращение, только бы я оставался с ней. Ее любовь позволяла мне делать все, чем я и пользовался. Но, я хотел большего: чтоб Вестал не требовала ответной любви к ней.

– Все в порядке, дорогой, – покорно согласилась она. – Пойду к себе и переоденусь.

Едва она вышла, я раздраженно отбросил бумаги в сторону, закурил и смешал себе коктейль.

Я пытался представить себе, где сейчас Ева. Я не видел ее целый день. После той ночи мы встретились с ней только раз, случайно, и всего на секунду. Но она была во мне постоянно, и память о ней ныла, как незаживающая рана.

Одним глотком выпив напиток, я вышел в холл. Мне немедленно нужно было увидеть ту, что сводила меня с ума. До сих пор я еще не побывал в комнате Евы, но резонно предположил, что в данный момент мисс Долан находится в приемной кабинета Вестал.

Так оно и было: Ева сидела за столом, разбирая обширную почту. Когда я вошел, подняла голову и бесстрастно взглянула на меня.

– Она переодевается наверху, – прошептал я. – Ева, я все время думаю о тебе. Давай встретимся где-нибудь в четверг.

– Нет! – яростно выдохнула она. – Я же тебе сказала! Мне необходимо навестить мать. И перестань беспокоить меня!

– Неужели моя любовь для тебя ничего не значит? – в отчаянии спросил я.

Девушка резко поднялась и, выйдя из-за стола, направилась к двери. Я схватил ее за руку и рывком повернул к себе.

– Ева! Я больше не могу ждать! Ты должна что-нибудь придумать!

– Оставь меня в покое!

Она вырвалась, толчком распахнула дверь и быстро пересекла холл, направляясь к лестнице.

Я оперся о стол. Лицо горело, в висках толчками стучала кровь. Мягкий звук приближающихся шагов заставил поднять голову: Харгис почтительно застыл в дверном проеме. Но во взгляде его читалось неприкрытое подозрение.

– Что вы хотите? – рявкнул я.

– Я только собирался задернуть шторы, сэр, – пролепетал он. – Но если я вам мешаю…

Я прошел мимо слуги и направился к лестнице.

Дом был полон шпионов и доносчиков. Я чувствовал себя в нем, как в стеклянной клетке. Отовсюду на меня смотрели чужие, ненавидящие глаза, старающиеся разглядеть самые потаенные глубины моей души.

Направляясь в свою гардеробную, я шел по длинному коридору, куда выходило много дверей, и я, поглощенный неотвязными мыслями об Еве, не заметил, как миновал свою комнату и оказался в конце его.

Я раздраженно повернулся, чтобы пойти назад, как вдруг увидел небольшой коридорчик, под прямым углом отходящий от главного, где стоял я. Он заканчивался тупиком, и там находилась только одна дверь.

Всего в этом громадном здании около тридцати комнат предназначалось для гостей, но было непохоже, чтобы и за этой, обособленной от других дверью скрывалось такое же помещение. И оно было слишком изолированным, чтобы служить туалетом или ванной.

И вдруг меня охватило предчувствие, что это и есть спальня Евы.

Кинув взгляд в оба конца коридора, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, я шагнул в коридорчик и остановился у заинтересовавших меня дверей, весь превратившись в слух.

Там стояла мертвая тишина, потом донесся шорох, и я понял, что в комнате кто-то есть. Я уже собрался постучать, как вдруг услышал щелчок снимаемой трубки телефона.

Я замер, прижав ухо к двери. До меня отчетливо донесся голос Евы:

– Это ты, Ларри? – спросила она. – Я приду в четверг. У нее званый вечер, так что я смогу задержаться попозже… Да, раньше часа он не закончится. Встретимся у отеля «Атлантик» в семь. Тебя это устраивает? – После длительной паузы произнесла еще: – Я тоже считаю часы, Ларри. Не опаздывай, дорогой.

Вновь наступило молчание, затем раздался характерный щелчок. Я понял: это повесили трубку.

Не помню, как я добрался до гардеробной. Я пришел в себя в спальне, где я, дрожа всем телом, сидел, согнувшись и опустив голову на руки.

Если любовь Вестал ко мне сделала ее покорной и плаксивой, то моя всепоглощающая страсть к Еве превратила меня в слепца, который ничего не замечал. Отрезвление наступило мгновенно, но состояние было таким, словно меня сильно ударили молотком по голове.

Когда остаток ленты соскользнул с катушки и закрутился на приемной бобине, Чэд выключил магнитофон.

Кинув взгляд на часы, он понял, что говорил без остановки чуть более часа. Отодвинув кресло, он встал и с хрустом потянулся.