Удар отложенной смерти

Над пустынной платформой горело несколько фонарей, и от их мертвенно-голубого света было ещё холоднее. Андрей поёжился, насвистывая сквозь зубы. Из билетных касс вышел мужик в тулупе и зашагал по платформе к спуску. Андрей же решил зайти в зал ожидания и посмотреть расписание, чтобы узнать, когда пойдёт в ту сторону электричка.

Сердце обдало теплом – ведь поезд пойдёт мимо дома в Ульянке. Интересно, передали уже Захару, что взрывы отложены? Конечно, Мишка должен доложить ему сразу же по приезде. Как бы это побыстрее добраться до Обера? Ведь вечером, да ещё зимой, электрички редко ходят. Не мешало бы на товарняк прицепиться при случае…

Андрей, в который уже раз, убедился, что сегодня – его день. Издалека донёсся басовитый гудок электровоза – от города шёл товарный. Ждать электричку не было смысла. Конечно, в вагоне ехать лучше, чем на открытой платформе, зато получится быстрее. И там, на станции «Скачки», можно погреться.

Из-за угла вдруг вывернула компания в количестве восьми здоровенных лбов – Озирский сосчитал их по огонькам сигарет. На беду один из них, причём главный, обернулся.

– О-о, товарищ капитан, какая чудесная встреча! И, как я вижу, ты здесь один?

При виде Озирского остальные подняли галдёж, а в прищуренных глазах главаря засверкали огоньки злобной радости. Один против восьми – драка, судя по всему, будет жестокая. Но это ладно – Андрей в другое время не отказал бы себе в удовольствии показать мясокомбинатчикам, что значит третий дан по карате. Познакомил бы их заодно и с ушу, преподал бы азах тхэквондо и айкидо. Но, к сожалению, Алексей Владимирович Корягин с компанией повстречались очень уж не вовремя. Отвлекаться на них сейчас было бы преступлением.

Электровоз, ведущий товарняк, свистнул ещё раз, подходя к станции «Броневая». Андрей, мучаясь из-за того, что выглядит в глазах Корягина трусом, сделал один шаг назад, другой, третий…

– Блад., а ты, я вижу, без своих мусоров не такой уж и смелый! – оскалился Корягин, прямиком направляясь к Озирскому. – Кого сейчас пасёшь, легавый? Не драпай – всё равно догоним! Чего ж такая мне немилость? Сам ведь хотел допросить меня на той неделе. Так давай, я отвечу…

В белесоватой от инея темноте горел зелёный глаз светофора – путь от Ленинграда был свободен. Из-за станционных построек, рявкая и светя фарами, выполз длинный состав. У платформы он поравнялся с порожним, следующим в город. В этот момент дробь колёс стала нестройной и фальшивой. Перрон завибрировал, будто бы уходя из-под ног.

Корягинские «качки» подходили всё ближе. Вокруг больше никого не было. И Андрею не оставалось ничего, кроме как тряхнуть стариной. Здесь даже и домов жилых поблизости нет – кругом одни гаражи. Конечно, ребятам хочется оттянуться – преимущество очевидно на их стороне.

– Ну, куда ты пятишься, мусор вонючий? Всё равно придётся выслушать наши показания! – крикнул Корягин, и его ребята громко заржали.

Но когда вся гоп-компания была уже метрах в пяти от него, Озирский, озорно улыбнувшись, схватился за борт проезжающей мимо перрона пустой платформы, перескочил через него. Одним движением ставшего невообразимо лёгким тела, он достиг противоположного бортика, похвалив себя за то, что не снял перчатки. И в тот момент, когда хвост последнего вагона товарняка, идущего из города, поравнялся с платформой, уцепился за поручни, подтянулся и в мгновение окна забрался на крышу вагона.

Уже оттуда, смеясь, он помахал опешившему Корягину.

– В другой раз поговорим, Лёша! Некогда мне сегодня. Супруге привет!

Озирский вспомнил и весьма заметную фигуру на мясокомбинате – жену своего недруга. Знаменитая воровка и скандалистка, коротко стриженая, тощая бабёнка проворачивала за глухими стенами заведения весьма рискованные, но доходные дела.

Корягин машинально, толком не поняв, что произошло, поблагодарил:

– Спасибо!

Его еле слышный голос долетел до Андрея издалека, а самого Корягина уже не было видно. Поезд, набирая скорость, шёл к Дачному. Ветер усиливался, и стужа становилась нестерпимой даже для Озирского.

Капитан перебрался на платформу с брёвнами, уселся на одно из них верхом – как на коня. Потом он опустил уши шапки, стал яростно растирать лицо и руки. Губы моментально онемели, и Андрей не понимал, как только что спокойно говорил с Корягиным. Тем не менее, курить захотелось так, что Андрей, стянув перчатки, достал из кармана подаренную таксистом сигарету и зажигалку, и затянулся, загородив ладонью пламя.

Состав уже следовал мимо платформы «Ленинский проспект». Впереди открывалось чёрное, промороженное насквозь пространство. Ещё мелькали по бокам «железки» коробочки домов с разноцветными электрическими огоньками в окнах. А потом, после Дачного, пошло поле. Новостройки отодвинулись от полотна, и Андрей сам не заметил, как проехал свой «кораблик».