Ударь по больному месту

Полная луна лениво плыла по безоблачному небу, когда я припарковался недалеко от набережной. Дома я принял душ, надел спортивную рубашку, широкие холщовые брюки и проверил свой банковский счет. На нем было двенадцать тысяч долларов. Эти деньги я отложил на нашу свадьбу, но теперь Сюзи не было…

Я вышел из машины и пошел по набережной. Она кишела туристами, глазевшими на морские диковины, которые вытаскивали из лодок и барж рыбаки.

Было 21.30. Воздух пропитался духотой и влагой, но никаких признаков дождя не угадывалось.

Я зашел в «Нептун». За столиком устроилось несколько рыбаков. Туристы сюда не заходили. В противоположном углу на своем обычном месте восседал Эд Барни с банкой пива в руке и поглощал свои любимые сосиски. Я подсел к нему, и он отложил нож и вилку. На его жирном лице появилась скорбь.

— Я ждал, что вы зайдете, мистер Уоллес, — сказал он. — Что-нибудь съедите?

К нам уже спешил Сэм.

— Сэм, принеси мистеру Уоллесу хороший сандвич с говядиной. Вам он понравится, мистер Уоллес. Примите мои соболезнования.

Я вопросительно посмотрел на Барни.

— До нас уже долетела эта новость. Облить лицо кислотой! Надо же быть таким зверем! Здесь вам все сочувствуют, а я — больше всех. — Он снова взял нож и вилку, отрезал большой кусок от мяса, лежащего среди сосисок, и положил его в рот. — Что я могу для вас сделать?

Вернулся Сэм и поставил передо мной стакан виски со льдом и огромный сандвич с толстым куском говядины.

— Это от меня, мистер Уоллес, — сказал он, опустив глаза, и исчез.

Я подождал, пока Барни расправится со своим куском и отложит нож и вилку.

— Мистер Уоллес, вы в прошлом сделали для меня немало хорошего. Доставьте нам с Сэмом удовольствие и съешьте этот сандвич. Когда перекусишь, лучше работаешь и думаешь.

Я, нехотя, съел сандвич, выпил виски и, действительно, почувствовал, что меня словно зарядили энергией.

Барни, заметив это, улыбнулся.

— Вот так-то лучше, мистер Уоллес. Я к вашим услугам.

— Эд, я должен найти этих подонков. Для этого мне нужна информация.

Барни согласно кивнул.

— Когда я услышал об этом, я сразу сказал себе, что вы этого так не оставите. Что вы хотите знать, мистер Уоллес?

— Что тебе известно о Ли Джерандо? Барни вытаращил глаза:

— Джерандо? Он в этом не замешан. Точно.

— Что ты о нем знаешь?

— Это человек Джо Валински. Он у него для убийств. Кроме того, охраняет яхту, когда Джо на берегу, водит машину, выполняет разные мелкие поручения.

— Как ты думаешь, он связан с Хэнком Сэнди?

— Наверняка. Я видел их вместе. — Барни отхлебнул пива. — Они точно знают друг друга.

— А что за человек Валински?

Барни поерзал на стуле, и его огромный живот всколыхнулся.

— Мистер Уоллес, вы хотите впутать меня в большие неприятности. Давайте не будем говорить о Валински, это опасно для здоровья, — и взгляд его сделался тревожным.

Он подал знак Сэму, который тут же прибежал с новой порцией сосисок.

— Спрашивайте обо всем, мистер Уоллес, только не о Валински. Может быть, хотите чашечку кофе или еще виски? У Сэма все отличного качества, спросите у него сами.

Сэм кивнул.

— Спасибо, Сэм, ничего не надо.

Барни кинул в рот три сосиски, сделал глоток пива, блаженно сощурил свои водянистые глаза и продолжал:

— Мистер Уоллес, если я расскажу вам о Валински и об этом кто-нибудь узнает, меня через несколько дней найдут в воде с перерезанным горлом и гирей, привязанной к ноге. Вот что такое Валински!

— Если ты сам не разболтаешь об этом разговоре, никто ничего не узнает. Так кто же он?

Барни положил в рот очередную порцию из трех сосисок, откашлялся, протер глаза, наклонился вперед, обдавая меня запахом перца, и сказал:

— Хорошо, мистер Уоллес, я скажу. Ни для кого, кроме вас, я не пошел бы на такой риск. Валински собирает налоги со всех видов рэкета для мафии на Восточном побережье. Первого числа каждого месяца он приплывает на своей яхте и остается там на неделю. За это время туда приезжают его подручные и привозят отчисления от разного бизнеса: за шантаж, наркотики, казино, игральные автоматы во всех заведениях, киднэппинг, проституцию, наемные убийства и прочие вещи. Вот каким делом он занимается. Опаснее этого человека нет никого! Здесь все знают о его промысле, но никто рта не раскрывает. Копам тоже все известно, но они молчат. Ночью первого числа все люди Валински привозят ему деньги, а портовые копы смотрят в другую сторону. Никто не приблизится к яхте, если у него нет прямого дела к Валински. Никто.

— А как называется яхта, Эд?

— «Гермес». За рыбацкими траулерами, сразу направо.

— А Хэнк Сэнди тоже собирает деньги для Валински? И снова три сосиски оказались во рту Барни, он прожевал их и утвердительно кивнул. Я еще не видел у него такого озабоченного лица. Решив больше не терзать его, я поднялся и протянул на прощание руку. Он ответил сдержанным, но сердечным рукопожатием.

— Я очень боюсь за вас, мистер Уоллес, постарайтесь не наделать глупостей.

Кивнув ему на прощание, я подошел к Сэму.

— Сколько с меня?

— Мистер Уоллес, сегодня мы с Барни угощаем вас. Никакой платы. Желаю удачи.