Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Наблюдая, как Фишер набрал очередные семнадцать очков, Мартинес пояснил: «Если ты видел туза, у тебя преимущество больше, чем пятьдесят два процента. Это в среднем означает, что если ты ставишь на кон тысячу долларов, ты получаешь назад больше полутора тысяч. Сколько десятидолларовых конов ты готов проиграть, чтобы сыграть один кон в полторы тысячи долларов?»

Мартинес сделал паузу, когда Фишер вдруг выдвинул горку черных фишек в игровой круг. Обе женщины онемели. Дилер, высокий латиноамериканец с серьгой в одном ухе, глянул назад на мужчину в костюме, который стоял позади него в нише, — вероятно, его босс. Мужчина в костюме оценил ситуацию, похоже, распознал Фишера, затем кивнул. Он видел достаточно игры Фишера, чтобы понять, что тот не представляет угрозы. Еще один богатенький сынок делает глупости.

Дилер сдал Фишеру первую карту — и вот он, туз пик. Женщины зашептались о том, как этому тупому придурку повезло. Дилер сдавал дальше: второй картой у Фишера оказалась девятка. Надежная двадцатка побила семнадцать очков дилера.

Фишер сгреб свой выигрыш и с улыбкой обратился к обеим теткам: «Спасибо за помощь. Похоже, я начинаю в этом разбираться».

Затем он прошел мимо Кевина и Мартинеса и отправился в бассейн.

♠ ♥ ♦ ♣

Они нашли его в шезлонге, где он возлежал, закинув руки за голову. Его темные глаза были закрыты панорамными, солнечными очками, бицепсы буграми выпирали из-под облегающей белой футболки. Мартинес подтащил к нему еще два шезлонга. Кевин тяжело рухнул в свой шезлонг, все еще потрясенный зрелищем, свидетелем которого он только что стал. Он всегда знал, что они математические гении. Мартинес был легендой, Фишер шел всего на шаг позади, получив диплом с отличием по молекулярной инженерии до того, как оставил МТИ ради сестры. По всей видимости, они решили применить свои способности в новой для себя области. Они узнали некоторые фантастические способы игры в карты и воплотили эти возможности в прибыльную схему.

«Теперь я знаю, на что вы мотаетесь каждый выходной в Вегас, — сказал Кевин, сбрасывая обувь. — Это были крутые трюки».

Фишер поправил очки и объяснил: «Цирковые фокусы, Кевин. Просчет тасования и срезание. Они дают тебе хорошее преимущество перед заведением, но ими нельзя пользоваться слишком часто. Как правило, мы занимаемся таким дерьмом на отдыхе. Карманные деньги, не больше. Настоящая игра гораздо сложней… и гораздо увлекательней».

Кевин был одновременно заинтригован и обеспокоен. Он посмотрел через бассейн на залитую солнцем береговую полосу и великолепный открыточный пляж. Затем снова взглянул на Фишера и Мартинеса, лежавших в пластиковых шезлонгах с карманами, полными наличных денег. Он подумал о том, как много ему приходилось работать — в лаборатории, в школе, дома. Это, похоже, несправедливо.

«Итак, вы, парни, нечестно играете в карты?» — наконец спросил он.

Мартинес вскочил с шезлонга и с возмущением бросил Кевину: «Абсолютно нет. Мы не меняем никакие правила и не вмешиваемся в природу игры. Мы применяем мозги, чтобы воспользоваться законными преимуществами. Блэкджек можно побить, и мы его бьем. Мы бьем его насмерть».

Кевин был полностью уверен, что все не так невинно. Как бы там ни было, Мартинес поселился в отеле под вымышленным именем, и они притворялись, что познакомились с Фишером в казино совершенно случайно. Но Мартинес был прав: то, что видел Кевин, не было собственно обманом, не так ли?

Он вспомнил, как читал что-то в институтской газете. Это было в первый семестр его первого курса. Статья о клубе игры в блэкджек при МТИ. Десять или пятнадцать ребят, в основном старшекурсники, которые проводили время, практикуясь в каких-то высокотехнологичных методах подсчета карт. Но он всегда думал, что это было всего лишь некое учебное упражнение, один из многих чокнутых факультативов, объявления о которых можно было постоянно видеть в вестибюле. Он не думал, что этому было какое-то реальное применение. Что кто-то на самом деле станет испытывать методику в казино. И он никогда не догадывался, что его друзья были замешаны в чем-то подобном. Это было слишком хорошо организовано для пары анархистов.

«Это клуб в МТИ, так? Кажется, я читал о нем в газете. Шайка чокнутых, которые всю ночь играют в карты в дальнем углу библиотеки», — сказал Кевин.

Фишер рассмеялся. Он мог бы отжать лежа двести пятьдесят фунтов, что не требует мозгов, но он знал правду: они все были чокнутыми. Даже деревенские парни были тузами в математике, проходя проверку способностей к обучению в МТИ.

«Ну да, так оно и начиналось. Что-то вроде клубного спорта с командными футболками и прочими атрибутами. Но это превратилось в нечто значительно большее», — сказал Фишер.