Удар по скале. Вечерние беседы с современным Буддой

Например, если ты любила своего отца, остается глубокая рана. Это естественно, так и должно быть, потому что ребенок, особенно девочка, очень сильно скучает по отцу. Когда родители расходятся, для них это не так уж трудно, и, возможно, даже удобно. У них случаются конфликты, порой доходит до насилия, и они могут прийти к выводу, что быть вместе бесполезно — раз они причиняют друг другу боль, причем понапрасну. Развод для них может быть облегчением. Но никто не думает о ребенке.

Ребенок — это и отец, и мать. Половина ребенка от матери и половина от отца. Ребенок — это синтез мужского и женского полюсов. Когда мать и отец расходятся, а ребенок еще не стал взрослым, в нем происходит разрыв. Это не просто развод отца и матери, это разъединение мужского и женского начал внутри ребенка, оставляющее глубокую рану.

Если ребенок уже стал взрослым — под взрослостью я имею в виду, что девочка становится настолько взрослой, что влюбляется в мужчину, — тогда это не беда. В своем возлюбленном она находит новый синтез мужчины и женщины. В таком случае, если отец и мать разводятся, рана не будет глубокой. Но маленькая девочка беспомощна, и рана очень глубока. Она ее прячет и прячет до тех пор, пока не забывает о ней. Чтобы жить, приходится забыть о многих ранах, но они остаются внутри. Они продолжают действовать из-за кулис, подсказывая голове, что делать.

Ты любишь мужчину, но твой отец оставил тебя, когда ты была очень маленькой. Теперь ты не можешь верить мужчине, не можешь доверять ему, поскольку первый мужчина, которому ты доверяла, обманул тебя. Итак, ты думаешь, что любишь мужчину, но глубоко в душе таится недоверие. Оно постоянно подсказывает тебе, что надо быть бдительной, чтобы тебя снова не обманули.

Это бессознательные внутренние процессы. Ты о них ничего не знаешь, но они воздействуют на тебя. Ты не можешь тотально доверять, не можешь тотально сдаться мужчине. Ты не можешь тотально двигаться вперед — ты всегда наполовину идешь вперед и наполовину готова отступить назад, ты всегда разделена и полна страха.

Эти глубокие раны необходимо пережить, вот почему тебе так грустно. Не пытайся подавлять свою грусть. Будь настолько грустной, насколько это возможно. Грусти сознательно. При помощи воображения зайди за кулисы, и ты узнаешь, что там, — тогда можно будет что-то сделать. Когда ты знаешь, в чем проблема, ее можно решить, потому что на самом деле она перестает быть проблемой. Прошлое есть прошлое, от него никуда не денешься — зато можно избавиться от раны.

Твой отец и твоя мать не могут снова быть вместе, зато мужское начало и женское начало внутри тебя могут снова встретиться, и разорванная связь будет восстановлена. Как только это произойдет, ты сможешь простить своего отца. Ты даже сможешь почувствовать к нему глубокое сострадание. Бедный, он, наверное, страдал, иначе разве он бросил бы женщину, которую любил?

Гурджиев написал на своем доме: «Прежде чем войти сюда, ты должен простить своего отца и свою мать». И все его ученики должны были читать эту надпись. Это кажется глупостью. Какой в этом может быть смысл? Но это имеет смысл, потому что, приходя к мастеру, ты приходишь к человеку, который является и отцом, и матерью. Если ты не простил своих родителей, разве ты сможешь простить меня? Не сможешь.

Мастер даже более важен, потому что он одновременно и отец, и мать. Он — союз, синтез мужского и женского, инь и ян. Лишь когда человек способен стать учеником, он может прийти к согласию со своими отцом и матерью. Только тогда он может снова начать любить.

Твой узел можно развязать, и все трудности исчезнут. Они исчезнут сами собой. Не пытайся убежать от них.

*

Я ушел с группы... И я уезжаю домой через несколько дней.

Нет, ты убегаешь от ситуации. Ты трус, а трусы всегда пытаются найти рациональные объяснения.

Ты уже почти прикоснулся к какому-то важному пласту внутри себя — и сбежал. Твой ум тебе не поможет — более того, он твой враг. Как только ты начал приближаться к какой-то ране, к какому-то пласту, который был бы очень важен и значим, ты сбежал.

В следующий раз, когда приедешь, будь готов — тебе придется снова пройти эту группу. И тебе придется пройти ее полностью, потому что она тебе действительно поможет. Ты не видишь, и в этом твоя беда. Ты практически слепой, ты не видишь. Чего ты добился, покинув группу? Что ты будешь делать, отправившись домой? Даже если тебе было немного больно, никто же не собирался тебя убить. Когда хочешь расти, дискомфорт неизбежен. Приходится встретиться с болью — но другие тоже проходят через это, ты не одинок.

Именно поэтому я так настаиваю на группе — люди стали настолько трусливыми, что не могут расти в одиночестве. В прошлом люди были смелыми. Они работали в одиночестве, никаких групп не было. Со временем, когда люди стали трусливыми и утратили смелость, возникла необходимость в группах.