Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

Это «наступление» на Кожанова проводила бригада сотрудников 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР в составе начальника 6-го отдаления старшего лейтенанта госбезопасности А.М. Ратнера, оперуполномоченного того же отделения лейтенанта госбезопасности Н.Ф. Мнева и оперуполномоченного 8-го отделения лейтенанта госбезопасности Кудрявцева. Судя по содержанию, последовательности и тональности задаваемых Кожанову вопросов, чекисты были твердо убеждены в том, что их действия в конечном итоге увенчаются победой, т.е. в том, что Кожанов не сможет выдержать такого обилия обвинительных фактов и сломается. Но они плохо знали Ивана Кожанова...

«Вопрос: Вы арестованы 5 октября. До сего времени продолжаете упорствовать, ведете себя на допросах провокационно, как непримиримый враг Советской власти.

Ответ: Участником антисоветского военного заговора я не был.

Вопрос: Вас уличают в антисоветской, предательской деятельности ваши же сообщники, в частности хорошо вам известный Лудри Иван Мартынович, с которым вы были связаны по заговору. Вам не удастся увильнуть от таких разоблачающих фактов.

Ответ: С Лудри я никогда по заговору связан не был. Таких его показаний у вас быть не может...

Вопрос: Стало быть, у Лудри нет никаких оснований клеветать на вас?

Ответ:... Да, оснований клеветать на меня у Лудри быть не может...»

По сигналу следователя в кабинет вводят И.М. Лудри.

«Вопрос (Кожанову): Вы знаете его?

Ответ: Да, это Лудри Иван Мартынович.

Вопрос (Лудри): Вы также знаете его?

Ответ: Да, это бывший командующий Черноморским флотом Кожанов.

Вопрос (Лудри): За что вы были арестованы и в чем обвиняетесь?

Ответ: Я был арестован за участие в военном заговоре на флоте, возглавлявшемся бывшим наморси Орловым, по заданию которого вел вредительскую работу, направленную к понижению боеспособности флота, срыву его строительства...

Позднее Орлов дал мне задание связаться с Кожановым Иваном Кузьмичем, разведать его политические взгляды и настроения с целью вовлечения в заговор. В один из приездов Кожанова в Москву в 1935 году я специально завел разговор, в котором постепенно развивал критику положения в стране и намекал на существование в РККА заговора. Со слов Кожанова оказалось, что он уже знает о наличии заговора, возглавляемого Тухачевским. Об этом я и рассказал потом Орлову.

По заданию Орлова я связался с немецким разведчиком Шписом, которому передавал сведения о состоянии нашего флота.

Вопрос (Кожанову): Ну, что вы теперь скажете?

Ответ: Лудри в отношении меня показывает неправду.

Вопрос (Лудри): Кожанов заявляет, что вы оговариваете его. Это так?

Ответ: Нет. Я Кожанова не оговариваю... Показываю о своем личном участии в антисоветском заговоре и моей связи по заговору с Кожановым. И крайне удивлен тем, что Кожанов мне в глаза врет и пытается оклеветать меня...»

«Мавр» сделал свое дело, и Лудри выводят из кабинета следователя. Не давая передышки Кожанову, тут же вводят очередного обвинителя — Израиля Разгона.

«Вопрос (Кожанову): Вы знаете его?

Ответ: Да, это Разгон.

Вопрос (Разгону): Вы узнаете его?

Ответ: Да, это бывший командующий Черноморским флотом Кожанов.

Вопрос (Разгону): Кожанов ознакомился с вашими показаниями и отрицает их.

Ответ: Я не знаю, почему Кожанов считает возможным порочить эти показания, я настаиваю на них... Кожанов вовлек меня в заговор в Севастополе в ноябре 1932 года, когда я работал помощником командующего Черноморским флотом. У себя на квартире Кожанов нередко высказывал антисоветские взгляды на политику ЦК ВКП(б). Я как бывший троцкист... был солидарен с ним...

Я привлек к вредительской работе командира Севастопольского порта Гурьева, командира Николаевского порта Гордеева, начальника инженеров ЧФ (Черноморского флота. — Я. Ч.) Вейнгера, начальника строительства Коссовича и начальника УНР Плоткина. Об этом я поставил в известность Кожанова.

Вопрос (Разгону): Называл ли вам Кожанов участников заговора на Черноморском флоте?

Ответ: Кожанов рассказал мне, что участниками заговора в Севастополе являются: Доминиковский, начальник гидрографического отдела; Пуга, бывший командир дивизиона канлодок (канонерских лодок. — Я. Ч.); Грен, бывший командир Крымской береговой обороны; Грауберт, заместитель Грена по политической части...

Вопрос (Кожанову): Вы и теперь будете отрицать свое участие в заговоре?

Ответ: Да, участником заговора я не являюсь. Разгон показывает неправду».

По сценарию чекистов Разгон неплохо выполнил свою задачу и его отводят «на отдых» в свою камеру. Следователи еще надеются, что позиции Кожанова им удалось поколебать.

«Вопрос (Кожанову): Стало быть, это голословное отрицание фактов?

Ответ: Я могу снова повторить, что не виновен...»⁴²

Каждая очная ставка с бывшими сослуживцами была для Ивана Кузьмича большим испытанием, она еще больше подтачивала и без того небольшие оставшиеся физические и моральные силы. Ведь одно дело — читать выписки из их показаний, и совсем другое — глядя в глаза собеседнику, выслушивать от него несусветную ложь и клевету.