Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

На комкора Горбачева следователи — сотрудники Московского областного управления НКВД Столяров и Бадулинский — вывели Точенова отнюдь не случайно. Дело в том, что, как оказалось, арестованный в мае 1937 г. Горбачев стал давать «признательные» показания и среди лиц, которых он якобы завербовал в заговор, назвал имя Точенова. На последующих допросах Николай Иванович Точенов категорически отрицал факт такой вербовки и своей причастности к военному заговору. Например, на допросе 19 ноября 1937 г. на требование следователя прекратить запирательство и начать давать показания о своей вредительской деятельности, в которой его уличает арестованный Горбачев, Точенов ответил: «Горбачев говорит неправду, так как он меня в контрреволюционную организацию не вербовал и я никогда ни в каких контрреволюционных организациях не состоял».

На этом же допросе, видя, что показания Горбачева «не срабатывают», Точенову предъявили показания других арестованных, назвавших его участником военно-фашистского заговора: начальника 2-го отдела штаба Московского военного округа полковника С.А. Лебедева от 25 апреля 1937 г. председателя 1-й Московской ремонтной комиссии полковника В.П. Колянковского от 11 мая

1937 г., а также показания Э.О. Вольфенгагена, помощника начальника одного из отделений штаба Московского военного округа, — от 25 марта 1937 г. Этот Вольфенгаген был арестован в числе первой волны — в начале марта 1937 г., а Лебедев — в конце апреля того же года. Показания названных лиц Точенов решительно отверг.

Надо заметить, что с одним из упомянутых выше командиров, а именно с В.П. Колянковским, следователи еще 19 июня (через десять дней после ареста) устроили Точенову очную ставку. На ней Колянковский утверждал, что Точенов завербовал его в заговор, а тот категорически отрицал такой факт, говоря, что в никаком заговоре он никогда не состоял и поэтому никого туда не мог вербовать. В ходе дальнейшего следствия ничего не изменилось — Николай Иванович виновным себя в антисоветской деятельности так и не признал.

25 ноября 1937 г. следствие по делу Точенова было закончено и с обвинительным заключением, утвержденном начальником УНКВД Московской области С.Ф. Реденсом и заместителем Прокурора СССР Г. Рогинским, направлено в Военную коллегию Верховного суда СССР. 15 декабря 1937 г. Военная коллегия под председательством И.Т. Голякова по ст.ст. 58—1 «б», 58—8 и 58—11 УК РСФСР осудила Н.И. Точенова к расстрелу. На суде он также виновным себя не признал. По поводу оглашения в суде показаний Э.О. Вольфенгагена, Б.С. Горбачева и В.П. Колянковского он заявил, что все эти лица его оговаривают и он не знает, почему они так делают. Участником же контрреволюционной организации он никогда не был и никакой антисоветской деятельностью не занимался.

Реабилитирован Н.И. Точенов посмертно 2 июня 1956 г.

КОМДИВ СВЕЧИН АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ

В главе «Военные ученые» бывшему генерал-майору царской армии Александру Андреевичу Свечину было уделено достаточно большое внимание как его жизненному пути, так творческой биографии. В данной главе добавим только те материалы, которые касаются хода следствия в 1938 г. и поведению Свечина на нем. Главный вывод обозначим сразу — на предварительном следствии и в судебном заседании Свечин виновным себя не признал, заявив, что антисоветской деятельностью он не занимался.

Как уже отмечалось, со следователями Особого отдела ВЧК и ОГПУ, методикой их работы Свечин был хорошо знаком по своим предыдущим арестам. Наученный горьким опытом (очень горьким!), Александр Андреевич сразу же после ареста в ночь под Новый,

1938 год сделал для себя очень важный вывод — лучше умереть под пытками, чем оклеветать себя и других, ибо одна клевета неизбежно рождает другую — и так далее без конца и края будет тянуться этот кровавый клубок.

Его шантажировали показаниями лиц, арестованных по другим делам, которых он хорошо знал по предыдущей службе в армии и работе в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В том числе показаниями комдива С.Г. Лукирского, комбригов А.И. Верховского, Б.К. Верховского, В.П. Глаголева, С.Г. Михайлова, Н.С. Рудинского, Е.С. Шейдемана, полковников И.Н. Корнеева, Е.Е. Шишковского, полкового комиссара К.А. Залевского, других командиров и политработников РККА. Как правило, все они (показания) содержали обвинения типа «знаю со слов...», «слышал от...». Например, Ф.И. Балабин показал, что Свечин в 1932 г. установил «преступную» связь с М.Н. Тухачевским, тогда как по показаниям последнего Свечин не проходит. Василий Павлович Глаголев, показаниями которого «козырял» следователь 5-го отдела ГУТБ НКВД СССР

С.Г. Лось, в действительности назвал Свечина не более как «контрреволюционно настроенным человеком»⁵⁴.