Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

—    для контрреволюционной деятельности вербовал в антисоветский военный заговор новых участников,

—    был в курсе всей контрреволюционной деятельности антисоветского военного заговора в СКВО;

—    входил в террористическую группу, подготавливавшую убийство руководителей ВКП(б) и Советского правительства,

т.е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58 пп. 1 «б», 7, 8,

II    УК РСФСР.

Настоящее следственное дело по обвинению Витте, Таурина и Васьковича, в порядке ст. 208 УПК подлежит направлению Военному прокурору СКВО для передачи по подсудности.

Обвинительное заключение составлено «» апреля 1939 г. г. Ростов-на-Дону.

Начальник 1 отделения ОО СКВО лейтенант госуд. безопасности (Недрига)

Справка: Обвиняемые: Битте А.М.— арестован 28.1.1938 г.; Васькович И.Н. — арестован 8.1.1937 г. — оба содержатся в тюрьме г. Ростова-на-Дону; Таурин О.Ф. —арестован 17 февраля 1937 г., содержится под стражей в ДПЗ¹¹ УНКВД Ростовской области. Все с сего числа перечисляются содержанием за военпрокурором СКВО. Вешдоказательств по делу нет.

Начальник 1 отделения ОО

лейтенант госуд. безопасности (Недрига)».

За месяц до суда — не зная его даты, но страстно желая скорейшего его свершения, — Битте, уже будучи переведен из Ростова в Москву, писал Л.П. Берия.

«Народному Комиссару Внутренних Дел СССР тов. Берии от подследственного Битте Августа Мартыновича 12.IV.39 г.

(Бутырская тюрьма, к. и 10.7)

Уже 20 месяцев содержусь в заключении, незаконченным следствием и конца моим, ничем незаслуженным страданиям еще не видно. В январе 1938 г. я был вызван нач. ПУРККА в Москву, с должности члена Военного совета ЗабВО, арестован НКВД и отправлен в г. Ростов-Дон, по месту прежней службы — в ПУСКВО. Не имея ни одного факта обвинения по существу. Особый отдел СКВО: нач. отдела Соколов, нач-ки отделений Сагайдак, Недрига, Биск; следователи Савинов, Соколов и другие, неслыханно-зверскими мерами принуждения (пытка, избиения, издевательства) создавали фальшивку. по которой я должен был слать: 1. Агентом русско-германской охранки; 2. Руководителем латышской националистической контрреволюционной организации; 3. Участником военно-фашистского заговора.

Мои постоянные просьбы — проверить мою прошлую службу и деятельность; разрешить мне свидание с военным прокурором по вопросам ведения следствия... остаются без внимания и по сей день. Выходит, что мне заранее суждено быть без вины виноватым.

При аресте 28.1.38 г. я сдал 10 отделу ГУГБ НКВД 1168 руб. 50 коп. денег, квитанция № 13168. Будучи в г. Ростове я неоднократно просил нач-ков Особого отдела и НКВД разрешить мне

пользоваться из этих денег ларьком, но в этом было отказано, мотивируя тем, что мои деньги в Ростов не переведены. В середине августа с/г меня перевели в Москву. Имея крайнюю необходимость: подкрепить расшатанное здоровье продуктами питания, ремонтировать изношенную одежду и обувь; лечить и ремонтировать испорченные зубы, я и тут уже трижды обращался с просьбой предоставить мне возможность пользоваться указанными деньгами, но без результата. Ни денег, ни ответа на мои просьбы не имею. Выходит, что и в этом кроется какая-то мера принуждения или репрессии.

Убедительно прошу Вас: проверить, как создавалась фальшивка, именуемая моим следственным делом, и ускорить окончание следствия. Прошу Вашего разрешения пользоваться мне моими деньгами, дать распоряжение 10 отделу ГУГБ перевести на мое имя всю сумму или частями для указанных надобностей.

Всю свою сознательную жизнь я активно и честно боролся в передовых рядах революции за победу Советской власти и торжество социализма. Могу и хочу быть еще полезным тружеником нашей социалистической Родины, снимите только с меня незаслуженное, позорное клеймо «врага народа».

Битте»⁷.

Сведений, что это письмо дошло до Л.П. Берии и он читал его, — о том нет никаких данных. На тексте письма нет ни одной резолюции или пометки, — оно было просто переправлено в Главную военную прокуратуру, где и находится до сих пор в соответствующем деле, поражая воображение читающего вышеприведенные строки. Не дождавшись ожидаемого ответа от Берии, А.М. Битте спустя десять дней обращается с жалобой к Главному военному прокурору.

«Главному Военному Прокурору РККА

от корпусного комиссара, ныне подследственного — Битте Августа Мартыновича.

(Бутырская тюрьма, камера № 107)

Гражданин Прокурор! Не откажите уделить мне несколько минут внимания и дать необходимое направление в поисках правды и справедливости, т.к. все мои попытки найти к себе элементарное человеческое отношение остаются без внимания. Дело в следующем: в январе 1938 г. я был вызван нач. ПУРККА из г. Читы для переговоров.