Удар по Украине

В ночь на 4 августа самолетами Южного фронта в последний раз в расположение группы П. Г. Понеделина было сброшено 60 тонн груза (боеприпасы и бензин). Кольцо вражеского окружения вокруг этой группы сжалось до предела, а фронт 18-й армии удалился к югу от Первомайска. Плацдарм, на котором сгрудились в этот день окруженные остатки 6-й и 12-й армий, не превышал размеров 10 на 10 километров. На пшеничном поле между Подвысоким и Копеньковатым стоят без горючего последние восемь танков Т-26 15-й танковой дивизии. Действуют только пулеметы. За танками и на пространстве между ними залегла жидкая цепь пехоты. Пулеметные очереди со стороны советских войск звучат крайне редко, чаще щелкают одиночные винтовочные выстрелы. Приказ — всем беречь патроны…

Но штаб Южного фронта в этот день докладывает в Ставку: «Группа Понеделина продолжает оставаться в прежнем положении, причем совершенно непонятна медлительность в выполнении неоднократного приказа о выводе его частей на реку Синюха… От Понеделина получена радиограмма панического содержания, что организованный выход из боя без уничтожения своей материальной части или без немедленной помощи извне якобы невозможен. Эта оценка положения Понеделиным неверна и сплошного фронта (окружения. — Авт.) нет. Имеются промежутки до 10 и более километров. Топтание на месте Понеделина другим иначе объяснено быть не может, как только растерянностью, нераспорядительностью, неэнергичностью. В то же время обстановка в районе Ново-Миргород, Ново-Украинка не дает возможности Южному фронту помочь Понеделину войсками, кроме авиации, которая все время на него работает. Понеделину вновь подтверждаем приказ ночными атаками пробить себе путь»[86].

Таким образом, командующий Южным фронтом генерал Тюленев в очередной раз постарался снять с себя ответственность за судьбу группы генерала П. Г. Понеделина, окруженной под Уманыо. При этом он не стеснялся в обвинении самого командарма в грехах, недопустимых для любого военачальника, и этим поклепом оправдывал свое нежелание помочь окруженным.

А между тем войска группы П. Г. Понеделина продолжали мужественно сражаться, рассчитывая на помощь извне. Уже известный нам непосредственный участник этих событий И. А. Хизенко в книге «Ожившие страницы» пишет: «Весь день — в беспрерывных атаках: атакуют немцы — обороняемся и рвемся вперед мы; атакуем мы — переходит к обороне и теснее сжимает кольцо противник. Фашисты через усилители предлагают сдаваться в плен. Дают время для размышления. Странно, откуда им известны фамилии командиров и даже имена их детей? Вот они называют фамилию штабного командира, имена его детей. Обсуждаем, высказываем разные предположения. Вспомнили. Ходила минувшей зимой по нашим квартирам в Проскурове какая-то девица с повязкой Красного Креста на рукаве. Предлагала детские аптечки, записывала, кому и сколько надо…»[87]

Ганс Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» пишет, что «сложившееся положение командование 48-го горного егерского корпусом считало окончанием битвы. Но данный вывод был преждевременным… 4 августа ни в коей мере не принесло ожидаемого окончания битвы. К вечеру положение корпуса, по сравнению с предыдущим даем, существенно не изменилось.

Фронт упорствовал. Русские сражались отчаянно. Воздушная разведка доносила о сильной концентрации противника в отступающих движениях на Подвысокое. Оттуда предпринимались и ночью, и днем атаки советских войск на юг, а также в районе юго-восточнее Рогово. Ожесточенно бросался враг на 125-ю пехотную дивизию. Вопреки всему отбил Оксанино и высоту, восточнее этого села. Но советским войскам нигде не удалось прорвать кольцо окружения…

Известия из штаба армии и от соседа слева малоутешительные. 44-й армейский корпус сообщил, что 24-я пехотная дивизия 4 августа, вследствие недостатка боеприпасов, вынуждена обороняться. Штаб армии уведомлял, что 1-я танковая группа из-за недостатка боеприпасов выступить на рубеж реки Синюхи не может. Но 9-я танковая дивизия в полдень наступлением на Терновку заперла врагу последний выход из котла»[88].

В ночь на 5 августа на командном пункте 80-й стрелковой дивизии собиралось командование 6-й армии и корпуса. В 2.00 был получен приказ Военного совета армии. В нем было сказано, что войска армии находятся в полном окружении, и была поставлена задача любыми средствами пробиваться к своим. Из-за отсутствия точных данных о противнике и своих войсках прорываться решили одновременно несколькими группами в разных направлениях. Снарядов для огневого обеспечения прорыва уже не было. Ставшие бесполезными артиллерийские орудия были приведены в негодность. Оставалось несколько исправных тракторов, которые служили артиллерийскими тягачами. Решились на военную хитрость.