Удар русских богов

Армада, прорезая тьму, устремилась за японцами. Передовые миноносцы противника приблизились почти в плотную к макетам. Командовал ими адмирал Токаво. Это хитрый желтолицый японец, хотел первым же залпом накрыть как можно больше судов.

— Приготовить торпедные аппараты. Русские очень глупые, спят и не видят занесенный над головой меч.

Все миноносцы разом осветились огнями и на макеты обрушились стаей акул торпеды.

— Приманка сработала, теперь постараемся не заметно подойти поближе. — Улыбаясь, сообщил Владимир, получив сообщение по радио.

— Я ожидал подобного! — Ответил Макаров.

Миноносцы повторили залп, несколько макетов раскололось, и загорелись. Послышались крики — Банзай! Банзай!

Крейсера и миноносцы еще ближе подошли к берегу, они ощетинились пушками, крейсера стали стрелять по остаткам макетов, в не темноте казалось, что русский флот гибнет.

Токаво велел застопорить ход, стоящий рядом с ним английский инструктор расчесывал пышные усы.

— Пропали русские. Нужно полностью добить их тихоокеанскую эскадру, чтобы они не смогли возродиться.

— Усилить огонь! — Скомандовал адмирал страны восходящего солнца.

Корабли приблизились вплотную, только теперь они заметили, что стреляют в макеты.

— Что это такое? — Произнес адмирал.

В этот момент по японцам ударили береговые батареи, а русские корабли, выстроившись полумесяцем, оказались на максимально выгодной для себя дистанции. С такой близкой дистанции их огонь оказался чрезвычайно губительным. Несколько миноносцев затонуло сразу, другие, огрызаясь хаотическим огнем, пытались сгруппироваться. Особенно активно отстреливались крейсера. Один из них самый крупный в японском флоте водоизмещение в пятнадцать тысяч кубов бронированный крейсер "Одаяма", его совсем недавно спустили на воду и поэтому на нем и располагался сам адмирал Токаво.

Так как он располагался практически рядом с незаметно проскочившим "Ермаком", Владимир решился на дерзкий шаг.

— Полный вперед! Приготовиться к абордажу!

Матросы радостно завыли в ответ. Крейсер пришел в движение, расстояние быстро сокращалось, в последний момент машинисты затормозили и даже дали полный назад, чтобы не врезаться. Ход замедлился, и борта плавно соприкоснулись. "Одаяма" не успел произвести ни единого выстрела.

Матросы дружно гаркнули:

— Ура! За царя-батюшку! Бей нехристей!

Первой на палубу спрыгнула Татьяна Булатная. Женщина-генерал размахивала двумя остро отточенными саблями. Она была страшной и прекрасной.

— Банзай! — Орала девушка, передразнивая японцев. Вот первый из них упал рассеченный пополам тяжелым клинком. Увернувшись от пули Булатная пронзила второго японца, а затем и третьего. Четвертый получил такой сильный удар сапогом в пах, что вылетел, кувырнувшись с палубы.

В горячке боя наместник поступил не совсем разумно; рискуя получить шальную пулю, они ринулся в рукопашную схватку, намного обогнав своих матросов. Вместо традиционной казацкой шашки, он рубился китайскими кладенцами катана подаренными ему Тиномаем, это было прекрасное оружие. Каждый взмах, а движения у Конева были молниеносные, приносил чью-то смерть. Другие матросы также не отставали, великолепно обученные искусству штыкового боя, рослые и сильные, они брали вверх над более мелкими и хилыми японцами. Вскоре битва переросла в тотальную резню. Лишь старший советник адмирала Токаво, Накасоне потомственный самурай — один из его предков был даже сегуном, попытался оказать сопротивление Татьяне. Он был большим мастером, но девушка оказалась быстрее и сильнее, кроме того, у нее было две выкованные по древнерусским рецептам сабли, против одного меча. Изящным выпадом она отсекла советнику кисть, а ногой врезала в солнечное сплетение. Адмирал довольно богатый промышленник не стал искушать судьбу, а поднял руки, вверх признавая капитуляцию. Потом может быть, его выкупят из плена. Английский инструктор Томсон Френч попытался спрятаться в трюме. Битва на корабле кипела не долго и, опасаясь самоубийственных наклонностей японцев, матросы обшарили весь корабль в поисках взрывчатки и возможно сокровищ. Над крупным крейсером взвился российский флаг.

Макаров пока наместник рубился, не прекращал руководство боем. Японцев зажимали, расстреливая с близкой дистанции, на которой особенно эффективны были бронебойные снаряды. Потонуло еще два крейсера и шесть миноносцев. Лишившись командования, японцы метались, стреляли недружно и хаотично, было видно из подбитых кораблей, выпрыгивали маленькие желтенькие человечки. Дождь прекратился, и стало светать, количество уничтожаемых с обеих сторон, как береговой артиллерии, так и морской эскадрой все возрастало. Один за другим утонуло три крейсера, один добровольно сдался, а еще один был взят на абордаж. В этих условиях несколько уцелевших миноносцев пошли на прорыв. Только один из них получив серьезные повреждения, сумел вырваться.

— Не один не должен уйти! — Грозно молвил наместник. — В погоню.

Крейсер "Ермак" как самый быстрый вырвался вперед и вскоре настиг беглеца.