Удар с небес

- Я же ляпнул тебе, думая, что ты - парень, что один раз... с этой дурой Тинкой... Вот она, перепив и "ужасно любя" меня, мне выложила, что знала.

- Дрянь она! - С чувством произнесла Ангел. - Но хватит, хватит. Только ещё одно. Возможно, старик из-за того же, что и ты.

- Какое он имеет отношение к Улите? - Спросил Макс как бы себя.

- Этого я не знаю... - Задумчиво ответила Ангел. - Родя - дурак, конечно, трепанулся где-то как-то, похвастался, может... Он не понимал, с кем имеет дело! А ведь старик и материал какой-то ему хотел то ли продать, то ли отдать... Для фильма. И все пошло прахом. Материал, наверное, пропадет, да и старик, мне кажется, - тоже... Плюнет на все и на всех и исчезнет.

Она замолчала, вспомнив, что старик, когда она отдала ему уведенные ею отрывки, небрежно бросил их на стул. Значит, больше не нужны стали?..

Они с Максом говорят уже долго, а ни слова о них самих. Плохо это.

- Послушай, а кто он, этот старик? - Продолжал с любопытством Макс.

- Я не знаю, но думаю, - очень крупный бывший чин КГБ... Или авторитет воровской... Он чего-то и кого-то боится. Потому он меня и взял, я ведь договаривалась... Скажи, Макс, а Улита знает о тебе ЭТО?

- Нет! - вскрикнул он, - и никогда не должна узнать. Это было одно из моих сумасшествий... Как и то, что я избил Казиева... Давай забудем. Я становлюсь... - нет, пытаюсь стать другим, поверь. - Попросил он и прошептал: хорошо, что темно и ты со мной...

36. СОЛЕДАД.

- Сладились, и без тебя, - разозлившись на настырность Казиева, ответила нахально Улита.

Она ещё не пришла в себя после разговора со стариком ( не могла она называть его - Андрей Андреевич!), а тут этот безумец с выкаченными глазами.

- Я так и знал! Ах, я дурак, дурак! Я забыл, какая ты подлая! Разве ты не доказывала мне этого не раз?..

Улите был тяжко поднимать руку и давать ему пощечину, но этого и не потребовалось.

Из комнаты вышел старик и Казиев притух.

Сел на стул и будто не он только что орал как резаный.

Старик усмехнулся, и попросил Улиту, вдруг назвав её испанским именем (наверное, чтобы легче и быстрее было разобраться с Казиевым).

- Соледад, девочка моя, будь так добра, дай мне воды, простой воды...

Улита вышла, а Казиев ещё больше вылупил глаза и опять на повышенных тонах, - но много ниже! - произнес. - К чему этот театр? Думаете, так мне замутить голову? Она не она, вы - не вы, - я не я... и хата не моя?

- Вы все определили очень точно, не зная ситуации. Вот что значит талантливый человек! - рассмеялся старик и стал жадно пить воду, которую подала ему Улита, ныне и Соледад.

Казиев был хоть и зол как вепрь, но понял, что произошло нечто из ряда вон... И хорошо бы ему все узнать точно и тогда уже решать, какую применять тактику.

Кстати, про себя он отметил, что на столе лежит тетрадь, сильно напоминающая стариков сценарий... Немного вроде бы другая... Но это они могли сделать специально, Улита не успела убрать! Об этом, тебе, Тимофей, забывать не надо! Они - так! И ты! Так. Пусть будет не театр, а цирк с фокусами! А Соледад - это Улиткина роль. Он чуть не зарыдал от беспомощности, но взял себя в клещи и выглядел просто несколько взволнованным.

И сказал Улите.

- Я тебя не буду называть столь сложным именем, назову привычным, Улита, а мне дай выпить.

- Но сначала следует извиниться перед дамой, - укоризненно покачал старик головой, - а уж потом отдавать распоряжения.

- Извини, - бормотнул Казиев и поняв, что этого мало, добавил голосом, в котором дрожала обида. - Меня простить можно, ведь я первым заинтересовался вашим... - Андрей Андреевич, - подсказал старик, - спасибо, - кивнул Казиев, - вашим материалом и, думается, вправе знать все, что тут произошло... Сначала вы связались с Родей...

Старик помрачнел и тихо, но доходчиво сказал.

- А вот о Роде, пожалуйста, больше ни слова. Он не достоин, чтобы его поминали.

Казиев чуть не хлопнулся в обморок, ну, дают эти двое! Да кто он такой, этот полубомж?

- Вот как? Теперь Родя не в чести! - Воскликнул он.

- Давайте не будем ничего выяснять. Я кратко введу вас в курс дела и, полагаю, на этом закончим.

Улита налила виски в стаканчик и Казиев сразу же выпил.

Он чуял, что услышит нечто весьма удивительное и для него - не сильно приятное.

Улите тоже было не по себе. Она не знала, что и как расскажет старик, а ей бы не хотелось, чтобы Казиев хоть что-то узнал.

Но, посмотрев на старика, поняла, что зря беспокоится: он человек ОТТУДА, - и этим все сказано.

Будет сообщено столько, сколько нужно.

Старик сидел, чуть развалясь, в кресле и какими-то сожалеюще насмешливыми глазами смотрел на Казиева.

А тому хотелось заорать на весь дом, двор, Москву, - давай, не тяни, старый опенок! Чего ты мотаешь мне душу, которая и так измотана вдрызг!

Но сидел он тоже вроде бы вольготно и попивал, а не хлестал виски.