Удар током (СИ)

Помещение и что-то из аппаратуры организовал Лёва Магазинер - прообраз будущего музыкального менеджера. Лёва носил усы с бородкой, очки в чёрной роговой оправе и напоминал Лейбу Давидовича Бронштейна, более известного советскому народу, как изменника и главного осквернителя партийной чистоты Троцкого. На мой взгляд, их объединяло не только семитское происхождение, но и кипучая энергия и жажда деятельности. Таких подробностей в мемуарах, оставшихся на жёстком диске в будущем, не было, пусть эти детали станут дополнением к моим приключениям по “коридорам времени”.

Познакомились. Лёва представил своего брата Семёна - ритм-гитара. На клавишах и в качестве музыкального руководителя Олег, далее: соло-гитарист Сережа Борзов, басиста, хоть убей, не помню, пусть будет Максим, ну и я, поющий ударник. Аппарат всякий: от “кинапа” до болгарского “орфея”, раздолбанная “кухня” с кожей на барабанах (пластик входил в моду, но был дефицитом). Что ещё? Обсудили репертуар, план репетиций, договорились, что прибыль с выступлений забирает босс и по мере поступления, что-то приобретает по технической части, исходя из наших пожеланий. Я предложил назвать группу “Феникс”. Вот так появился ещё один доморощенный и полный амбиций любительский рок-квинтет.

Бокс никуда не делся. Тренировки по расписанию, группа самбистов вернулась к себе на базу после ремонта, так что с Путиным больше не встречался, тогда шапочное знакомство, а спустя много лет сами знаете… Илья Матвеевич Никаноров - мой тренер, бывший член сборной РСФСР, полутяж. Он выделил меня оттого, что сам увлекался западным роком, отдавал мне магнитофонные катушки на запись. Я же, в свою очередь, просил что-нибудь записать Алекса Политковского. Когда выяснилось, что тренер с источником коллекции живут в одном доме, а “Феникс” репетирует в подвале, наши отношения с наставником приобрели дружескую окраску. Матвеич задерживал меня на тренировках и “ставил” удары. Обоюдовыгодное содружество, предполагало некоторое панибратство: мы иногда собирались у Сашки на квартире. Под роллингов или битлов, хозяин угощал рюмочкой другой пятизвёздочного коньяка, а то приносили с собой “Алазанскую долину” или другого доступного “сухаря”. В такие моменты расслабухи, глядя на вращающиеся бобины магнитофона “Тембр”, тянуло поболтать и раскрыться перед хорошими людьми, увы.

На городских соревнованиях в июле 1968, я завоевал третье место. В ответственном бою мне лихо накостыляли. Пропустил апперкот да так неудачно, что капа вылетела изо рта. Бой остановили, капу вернул наместо, но штрафные очки не позволили пройти в финал. Да и ладно! Третье место давало мне КМС (кандидата в мастера спорта) и дальнейшую перспективу спортивного роста. Я помнил, что в будущем, в где-то в моём архиве, помещавшемся в чемодане из фибры, хранилась грамота и пропуск клуба “Динамо” с вкладышем. А что, бокс - навык нужный, любому мужику пригодится. И пригодился, да не раз. По ходу буду освещать. Вот пишу и машинально пытаюсь нащупать шрам на нижней губе - след жестокой сшибки на зоне, когда от удара одного козла собственный зуб пробил губу. Ищу напрасно, то время ещё не пришло… Время и опыт мои главные союзники в нынешней реальности. Кто-то хорошо сказал: опыт - самый хороший учитель, берёт, правда, дорого, но объясняет доходчиво.

* Рассказ “Клад егеря Бута” (прим. Автора)

7. Пэчворк

Пэчворк. Мне нравится такое слово, применительно к моей биографии, это отличная метафора, означающая сшитую из пёстрых кусочков мозаику жизнеуклада попаданца. Уже ноябрь. Я тысячу лет не доставал дневник. Событий и ситуаций не просто много, а туча. Теперь по порядку.

Завод дал прекрасную характеристику для поступления в ПТУ на токаря-универсала. Несколько месяцев на “Русском дизеле” подарили хорошую практику, новых друзей и неплохие честно заработанные деньги. Это почти четыреста рублей - целый капитал для тех лет. Всё по чесноку: половину предкам, вторую часть на личные расходы. Родня, которая никак не могла простить моего шага в задержке образования, от денег не отказалась. Дед ворчал: “Хоть какой-то прок от балбеса”. Я отмалчивался, вся жизнь впереди, а какой она будет зависело и в прямом и в переносном смысле от меня. Так ведь не станешь откровенничать с ветераном, объяснять что и как. Мне бабушка рассказывала, как дед чуть не отдал Богу душу после закрытого доклада Хрущёва на двадцатом съезде партии. Если я открою рот, то уж точно добью старика.

Себе прикупил у Политковского первую пластинку Битлов “Please Please Me”. Уж я-то знал, что в будущем, коллекционеры станут охотится за виниловым первопрессом с жёлтым “яблоком” Parlophone Records. Дело не деньгах, а в памяти! В первой жизни я собрал почти полную коллекцию знаменитой ливерпульской четвёрки. Не хватило денег на Let It Be с увесистым буклетом. Зачем-то весь винил спустил перед армией. В этот раз так не будет: ни за что не продам коллекцию и денег на последний номерной альбом достану.