Удар в спину

Психологическое давление, неожиданно понял Роман. Не дает опомниться, давит, похоже, не такое уже настоящее удостоверение у сержанта! Идиотская эта мысль, глупая, ненужная и злая все равно несла в себе неожиданно удовлетворительный посыл. Чуть подумав, Роман, возможно и понял бы первопричину — сержант выглядел чересчур не человеком, превосходящим младшего лейтенанта Калашникова во всем, и увидеть такое его несовершенство было внезапно приятно.

— Сверхмозг! — почти гаркнул сержант. — Он уже родился и действует! Предатели в командовании! Предатели в войсках! Никакой связи, только личные рапорта!

Что-то это значило для местного капитана, так как тот окончательно увял.

— Охрану!

— Конечно! Предатели могут ударить в любой момент! Отдельную машину, я поведу ее сам!

Сержант командовал так, словно не сомневался в своем праве приказывать и его слушались. Беготня вокруг еще усилилась, словно приехал сам Лев. Вколотое ранее действовало, Роману становилось лучше на глазах, хотя он и понимал, что это временное. Перехватил плитку чего-то окаменевшего от времени, впился зубами, хрустя и почти не ощущая вкуса.

Сбоку мелькнул санитарка, смотревшая восхищенно и с немалой страстью, и скрылась.

— Сообщить в штаб корпуса?!

— Капитан, — зацедил сквозь зубы сержант, почти уткнувшись лицом в лицо местного безопасника, — какое еще сообщить? Чтобы предатели успели подготовиться?!

Тот аж побледнел, вытянулся и Роман неожиданно ощутил симпатию к нему. Явно такое происходило впервые и капитан просто растерялся, сдался под напором сержанта — где он научился такому?! Опять тренировался на других людях? Что же, пообещал мысленно сам себе Роман, потом он ответит за все это! Никто не имел права так мучить людей!

Скорее, конечно, сам Роман погиб бы в этой попытке, но это ничего не меняло.

— Ваш командир, майор Аванти, был сообразительнее, — продолжал цедить сквозь зубы сержант.

При его невысоком росте и невыразительной внешности, все равно выходило грозно.

— Не слушайтесь приказов сверху! Предатели могут попробовать обмануть вас, отправить войска штурмовать Рим, к примеру, или бросить в джунгли, в ловушку тварей!

— Но как же тогда?

— Лев, — почти доверительно сказал сержант, опять меняя тон на ходу. — Генерал армии Лев Слуцкий, вот кому можно верить.

— Но как же?

— Вы не верите в Льва? — усмехнулся сержант. — Но он все равно обратится и снова спасет Федерацию! А пока что, действуйте, во имя человечества!

— Во имя человечества! — гаркнул капитан, вытягиваясь и вскидывая руку.

Сержант кивнул и легко запрыгнул в машину, где сидел Роман, жадно поглощая сухпаек из пакета. Крошки летели, но Роману сейчас было все равно, тело выло и стонало, требовало еды, еды, и потом еще воды и снова еды. Машина была закрытой, бронированной и по-хорошему с ними должен был ехать третий, стрелок.

— Надо было брать бронетранспортер, — вырвалось у Романа.

Два таких ехали с ними, один впереди и один сзади, и еще два грузовика с солдатами. И машина, обычный открытый автомобиль, вроде патрульного, внутри которого сидел один из местных офицеров.

— Нет, — отрезал сержант, заводя и трогая машину с места.

— Почему?

— Потому что тогда нам не поверили бы тут так легко и пришлось бы терять время на убеждение. Держись, Роман, еще ничего не закончено!

Глава 11

— Возможно ли, что мы едем прямо в ловушку? — спросил Роман.

Он практически лежал, внутри тела что-то бурлило, щелкало, срасталось. Сержант, двужильный или даже трехжильный, вел машину, как ни в чем не бывало. Они мчались на предельной скорости, практически спихивая всех с дороги на своем пути.

— Возможно, — неожиданно фыркнул сержант. — Мы точно в нее едем!

— А инопланетяне?

— А что с ними?

— Они так нагло и открыто летают вокруг!

Хотел бы Роман впиться взглядом, прочесть правду по лицу сержанта, но знал — бесполезно. Даже если бы сержант сидел к нему лицом, то вряд ли изменило бы свое бесстрастное выражение. Единственные случаи, когда сержант проявлял эмоции, хоть немного приоткрывал маску, были связаны со Львом и сообщениями неведомых соратников.

Что, впрочем, опять ничего не доказывало — сержант легко мог переживать и за то, что Льва убить не удалось.

— А ты еще не понял?

— Нет, — подумав, ответил Роман.

Можно было, конечно, язвить и преисполняться сарказма, но смысл?

— Они открыто летают вокруг потому, что это уже не имеет значения!

— А раньше чего не летали?

— Раньше…, — сержант осекся, замолчал, похоже, еще что-то сообразив. — Раньше это имело значение.

— Так их и сейчас видят!

— Сообщения о летающих кораблях на фоне расстрела собственной армии и прорывов тварей? В нынешнем хаосе все равно никто на них реагировать не будет, а если и дойдет до верха, то там сидят заговорщики, которые не дадут хода информации, — сержант заговорил неожиданно зло, горячо. — Конечно, конечно, как мы могли не предусмотреть такой возможности! Нас всех надо разжаловать и сослать обратно на форпост девяносто девять!

— Не слышал о таком.