Ударная война

Алик отступил к сосне и уперся спиной в ее ствол. Он понял сразу, теперь ему никуда отсюда уходить не придется, здесь он и останется навсегда, иначе бы незнакомец приказал ложиться на землю или поднимать руки, но тот не произнес ни слова, лишь бесшумно двигался к нему, поднимая оружие и собираясь стрелять.

Голос, такой знакомый голос, заставил китайца вздрогнуть. Именно этот голос иногда звучал в ночных кошмарах:

– Вот и встретились.

– Петрович? Это ты?

– Узнал, гаденыш? Ну вот и хорошо. На этом наша история и завершится.

Алик хотел было вскинуть руки, затянуть разговор, хоть как-то оттянуть неизбежное, но темноту ночи разорвала яркая вспышка, и мир для него перестал существовать.

* * *

Десантники еще немного понаблюдали за стоянкой, выявляя уцелевших. Потом, когда Петрович отправился на разборки со своим старым врагом, осторожно вышли из кустов, оставив Кравцова прикрывать их на всякий случай: вполне мог кто-то затаиться или же прибежать с уцелевших постов. Хотя вряд ли, любой бы дернул подальше от этого места, спасая свою шкуру, тут не до геройства, когда гремят взрывы и орут умирающие.

Лавров осторожно приблизился к грузовику с пленными. Требовалось проверить, все ли уцелели. Заодно и следовало обезопаситься самому – вполне могли освободиться во время перестрелки и напасть, едва откроешь борт, они ж не знают, что свои пришли, мало ли какой фокус могут выкинуть.

Стукнул прикладом в борт, знаком показав Никитину отойти подальше. Спросил громко:

– Все живы?

Тишина. Похоже, затаились, не зная, как понимать такой вопрос, или же готовят атаку в направлении голоса. Батяня на всякий случай переместился в другое место.

Опять спросил:

– Никого не зацепило?

Внутри приглушенно выругались, видимо, поняли, что напасть не удастся. Спустя несколько долгих мгновений глухо донеслось:

– А ты кто?

Батяня опять сместился, на всякий случай. Назвался, как положено:

– Майор Лавров. Спецназ ВДВ.

– А что бегаешь туда-сюда?

Никитин расплылся в улыбке, подавив смех, но промолчал. Майор тоже едва удержался от смеха. Ответил в том же тоне:

– А хрен тебя знает, может, с кулаками полезешь.

Донеслось, уже с уважением:

– Бывалый…

Батяня отошел от борта, встал напротив.

– Ну, вылезайте, китайцев больше нет.

Тент шелохнулся, потом вовсе отодвинулся. И на землю спрыгнул здоровенный мужик, гораздо выше десантников и намного шире в плечах. Движения были вялые, судя по всему, с трудом держался на ногах после лошадиных доз снотворного, но глаза горели мрачным пламенем, выделяясь на небритом осунувшемся лице. Следом выпрыгнул еще один такой же богатырь, но не удержался на ногах и завалился набок. Потом появился молодой парень и тот самый, которого таскали в палатку. Вдвоем принялись поднимать упавшего.

Выпрыгнувший первым в это время огляделся и все сразу понял. Облегченно выдохнув, уселся прямо на землю и расслабился. Прогудел:

– Пожрать есть, мужики?

Лавров с Никитиным переглянулись. Дружно пожали плечами.

– Поискать надо.

– Мля, неделю не ел…

Батяня указал на палатку, не собираясь пока тратить время на разговоры, надо было еще боеголовку осмотреть:

– Сходи там посмотри, здоровяк. Наверняка найдется что-нибудь.

Оставив отощавших от плена приходить в себя, десантники проверили третью машину, откуда горохом посыпались китайцы во время боя, и нашли еще одного: забился под лавку и только смотрел вытаращенными глазами… Никитин запрыгнул в кузов, ухватил китайца за шиворот и выкинул из машины. Узкоглазый что-то жалобно запричитал на своем языке и сжался в комок, со страхом глядя на майора, возле которого упал.

Старлей спрыгнул, затем заглянул в средний грузовик, посветив фонариком.

Удовлетворенно хмыкнул, откидывая тент полностью:

– Нашлась, родимая.

Через минуту и вовсе выпал из этого мира, обследуя боеголовку и отыскивая все инородные устройства. Чуть погодя к нему присоединился пленный радиоразведчик, хоть и был предельно измотан, но все же нашел в себе необходимые силы.

Лавров, прижав микрофон, позвал Кравцова:

– Сергей, слезай с дерева, похоже, что все чисто.

Освободившиеся тем временем вытащили из грузовика еще двоих, так и не проснувшихся, вооружились трофейными автоматами и наконец-то ощутили себя нормальными людьми.

Со смешанными чувствами поглядывали на перепуганного китайца, вроде и убить хотелось, но после драки кулаками махать не принято, тем более что пленный-то и вовсе чужой – десантники поймали, значит, сами должны решать его судьбу.

Подрывник, ругаясь, выволок из кузова взрывное устройство, которое им подбросили для надежности и на случай неожиданностей, в секунду обезвредил и отшвырнул прочь.

Вскоре появился Петрович. Неслышно возник возле грузовиков, насторожив освобожденных: даже оружие не успели поднять, не то что почувствовать приближение. Майор всех успокоил:

– Это свой, мужики. Спокойнее.

Глянул на довольного четвертого члена группы:

– Ну что, догнал?

– Догнал. Отныне эта змея никому больше не навредит.

Никитин оторвался от боеголовки на мгновение:

– А что у вас за счеты-то были, Петрович?

– Ты копайся, копайся, Костя, история долгая, и я ее с собой в могилу унесу.