Удавка для бессмертных

Зоя набрала свой код и очень удивилась, когда ей предложили приложить к очерченному на экране окошку указательный и средний пальцы и подержать их четыре секунды. Такие меры предосторожности применялись в Службе редко. На выскочившей табличке было написано: «Идентификация отпечатков пальцев майора ФСБ Федан З.Л. произведена. Вы можете воспользоваться информацией по отработкам Отдела внутренних расследований».

Листая одну за другой папки на экране – она начала с девяносто первого, – потом просто открывая информационные блоки, Зоя впала в невыразимую грусть и бешенство одновременно. Она обнаружила, что почти за десять лет существования в Службе Отдела внутренних расследований отделом заведено и раскрыто более ста двадцати дел. И был только один случай, когда в этот отдел обратился с заявлением о заведении дела на своих коллег офицер ФСБ. Этим офицером была Курганова Е.Н. Ее заявление, составленное здесь, у Зои, не более сорока минут назад, поступило в отдел ВР, было зарегистрировано, принято к работе, назначено срочным по коду и тут же направлено в реестр исполнения.

К пропускнику специзолятора ФСБ темно-синий фургон с желтой надписью «Санитарная служба» подкатил уже в сумерках. Дремавший в своей машине Хрустов потянулся и внимательно разглядел женщину, которой помогали выйти из фургона. Женщину шатало, она потерянно оглядывалась по сторонам. И только когда фургон уехал и женщина вдруг знакомым движением вздернула голову вверх и поправила рукой волосы, Хрустов уронил сердце на колени.

Вера подошла, наклонилась к окну машины, неуверенно еще раз осмотрелась и улыбнулась потрескавшимися губами. Хрустов очнулся, выбежал из машины и набросил на женщину свою куртку. Вера стояла на мокром снегу в домашних туфлях и оглядывалась. На ней была юбка и вязаная кофта.

– Садись же в машину, простудишься, – не выдержал он выражения покорного ожидания на ее бледном лице.

– Сейчас выстрелят, да? Или это ты меня убьешь в другом месте? Бесшумно?

– Почему я должен тебя убивать, садись, никто не выстрелит, – Хрустов почти насильно затолкал женщину на переднее сиденье и привычно осмотрел здание за воротами и прилежащую улицу. А что, если она права, если сейчас их накроют короткими очередями?

– Тебя что, выдернули из дома в таком виде? – спросил он, усевшись за руль и нажимая блокировки дверей.

– Я выносила мусор, – безжизненно проговорила Вера. – Я ждала этого момента очень долго, еще пять лет назад ждала, по инерции, ничего не происходило, а я всегда выносила мусор в верхней одежде, из дома уходила с паспортом. А потом перестала ждать.

Хрустов вгляделся в ее лицо. Банальности, которые говорят мужчины своим женщинам после долгой разлуки, были абсолютно излишни. Вера действительно не изменилась, как будто эти годы провела, потерявшись в вакууме сна и остановив время. Он захотел прикоснуться к ней, Вера отвела его руку, тогда он захватил ее ладонь и поцеловал, вдохнув слабый запах хлорки. Вера скинула мокрые туфли, развернулась и положила ему на колени замерзшие ступни.

– Ты не будешь меня убивать? – спросила она равнодушно. – Значит, машина взлетит в воздух, как только ты повернешь ключ.

– Почему?

– Если ты не собираешься меня убивать, значит, нас убьют обоих. Я слышала разговор людей, которые меня везли сюда, они говорили о побеге.

– Это не важно. Это просто означает, что Корневичу проще таким образом тебя отпустить, это просто означает, что и он не всесилен.

– Бедняга Корневич, – на Хрустова посмотрели усталые глаза с расширенными зрачками, – вечный странник. А где ты прячешь Су?

– Нигде. Я не знаю, где она. Я приехал за тобой.

– Поздно, Хрустов. Какая все-таки обидная вещь – жизнь. Всегда что-то оказывается поздно. Посмотри на мою руку, – Вера подняла ладонь с растопыренными пальцами.

– Очень красивая рука.

– Это рука, с которой осыпались все кольца. Все мои кольца, мое серебро и камни. Представь, я прихожу утром умываться, а с руки в раковину сыплются кольца. Звеня-а-ат. Ты слышишь, как тонко они звенят? Уже поздно носить кольца. Больше – никогда.

У Хрустова холодком по спине крадется страх.

– Не смотри так, я не сошла с ума. Я хочу побыстрей раздеться перед тобой, чтобы ты понял, как мало у нас времени, – Вера вдруг пинает его ногой и кричит: – Долго ты будешь сидеть как истукан?! Быстро расстегивай свою рубашку!

– У меня нет рубашки, – шепчет ничего не понимающий Хрустов, – свитер…

– Жаль, – Вера закрывает глаза и кладет голову на спинку сиденья. – Заводи мотор, Хрустов, кольца звенят, у нас мало времени!

– Куда поедем? – спрашивает Хрустов, влившись в поток машин на дороге.

– А где ты обычно проводишь время с женщиной?

Хрустов резко тормозит и перестраивается в другой ряд для поворота. Вера удивленно оглядывается, когда он выводит ее из машины возле огромного магазина. Подхватив женщину на руки, Хрустов заносит ее в магазин, показывает одежду и обувь, Вера смеется, когда он, стоя на коленях, примеряет на ее холодные ступни туфли, но в отделе ювелирных украшений она становится грустной.