Удавка из прошлого

– Слышали, – кивнул вошедший Суслин. – Значит, так и вешают? – Он улыбнулся. – Неужели даже предположить не можешь – кто?

– Да вроде всех перебрали, – вздохнул Топорик. – Но не тянет на такую хреновень никто. Представляете, у Чусаны парней поломали, а его утащили. Четверо всего было и так запросто. А там ребятишки были не забалуй. И Змея вздернули. Короче, кто-то погуливает себе в удовольствие и…

– А что менты? – перебил его Суслин. – Какие у них версии? Ведь у вас там есть стукач.

– Да что от него толку? – отмахнулся Топорик. – Правда, постоянно предупреждает, если менты что-то затевают. А про следствие без понятия он или просто светиться не хочет. А скорее всего в натуре менты на месте топчутся. А вы одни прикатили?

– А тебе-то что? – буркнул Геракл. – Короче, так: про нас – никому ни слова. Нужно найти местечко, чтоб не светануться, и перетереть всем вместе. Ну, Лохматый, Лесовик, ты и мы. Дело выходит из-под контроля, а это хреново для бизнеса. Ты когда в последний раз светился в городе?

– Да я уж дней пять не выхожу, – признался Топорик.

– А бабки за наркоту приносят? – спросил Суслин.

– Сюда никогда и не носили, – сказал Топорик. – Я ездил и собирал. Или Чусана это делал. А сейчас…

– Короче, прав Грозный. – Геракл посмотрел на Суслина. – Надо другого…

– Да я все выправлю, – поспешно проговорил Топорик. – Просто сейчас…

– В общем, найди место и собери всех, – приказал Суслин.

– А вы где будете? – спросил Топорик.

– Не у тебя, – ответил Суслин.

– Позвонишь, – буркнул Геракл, – по сотовому.

Они вышли.

– Кто это? – тихо спросил один из двух парней.

– От хозяина, – процедил Топорик. – Похоже, все кончилось. Твою мать! Хотя бы на Суцкого клюнули. – Он достал сотовый и набрал номер.

Железногорск

– Да нет тут никого, – отпив пива, недовольно сказал по телефону сидевший на веранде рослый парень. – Зря ты нас сюда послал.

– Верняк объявятся, – ответил ему Топорик. – Вы просто запишите номер тачки и запомните тех, кто…

– Слушай сюда, Топорик, – парень сделал несколько глотков, – ставка увеличивается. Мы спим по очереди. Как фэбээровцы штатовские с прибором ночного видения, – усмехнулся он. – Так что пересмотри расчет, или мы…

– Все путем, – успокоил его Топорик. – Все получите. Мне надо знать, кто появляется у его дома.

– Лады, – кивнул рослый. – Покараулим еще суток трое. Но если снова тишина, уматываем.

* * *

– Хоть днем спит, – негромко проговорила мать Суцкого. – Ночью все ходил по комнате. Ружье с собой привез.

– «Винчестер», – поправил отец. – Если разрешения нет, запросто могут в тюрьму упрятать. Хотя туда ему давно пора. Может, не так стыдно было бы, как сейчас. Знакомым в глаза посмотреть стесняюсь.

– Перестань, Степа, – вздохнула жена. – Яша же говорит, что он просто…

– Да знаю я это просто. И он бы не прятался, если бы совесть чистой была. А то, вишь, трясется, – кивнул он на дверь комнаты, из которой доносился громкий храп. – Уснул все-таки. Я думал, может, совесть мучает, да где там. Где совесть была, там теперь банковский счет. Вот и вырастили сына.

– Работа у него такая.

– Полина, помнишь, я в Красноярск ездил, вроде бы из-за пенсии? Так я не потому ездил. Я на родителей того парнишки посмотреть хотел. И увидел. Матери парня самое большее лет сорок, а выглядит сейчас на все пятьдесят. И знаешь, если бы упрятали тех подонков, может, и легче бы ей было. А так… Поставь себя на ее место и поймешь…

– Знаешь, Степа, – вздохнув, негромко ответила же-на, – мне сейчас тяжелее, чем той женщине. У нее сын убит, нет его. А мне… – Не договорив, она всхлипнула.

– Ну что ты, Поля. Помнишь, как мы гордились, когда он освободил мужчину, которого подозревали в убийстве соседа? – Обняв плачущую жену, Степан вздохнул. – И еще были у него хорошие дела. А потом он стал настоящих бандитов защищать, и я знал, что это плохо кончится. Потому и не брал у него ничего. Он привезет, а я назад ему в машину совал. И ты ничего не говорила, согласна со мной была. Да, Яшка, сын наш, – преуспевающий адвокат, дорогой. Но ведь защищает он в основном тех, кому место в тюрьме. И самое ужасное то, что хорошо защищает. Не знаю я, что делать. Гнать? Сын он хороший, грубого слова ни разу не сказал. Но как подумаю… – Он выругался.

– А ведь его убить могут, – сказала жена. – Представляешь?

– Я сам постоянно думаю об этом. И не знаю, что делать, все-таки сын.

– Похоже, на живца ловить собрались, – говорил по телефону бородач. – Сняли дом напротив. Бабка там живет, не хотела сдавать, но ей столько предложили, что отказаться не смогла. Там четверо. Кто именно, не знаю, но что четверо – точно. Мы пытались с бабусей что-то вроде словесных портретов составить, но не получилось. Говорит, здоровые все и денег много. Похоже, они за мной приехали.